44. Эш
Эш обернулся спустя какую-нибудь секунду после того, как Дороти вылезла за борт. И тут же отвел глаза.
Он безумно хотел ее остановить. Хотел сказать ей, что передумал. Но не мог сделать ни того, ни другого и потому молча дождался, пока она выберется наружу.
А вокруг то и дело вспыхивали молнии, корабль сотряс новый удар стихии.
Воспоминания об их разговоре мучили его и никак не хотели уходить из головы. Раньше он думал, что признаться ей в том, что они не смогут быть вместе, – безумно благородный поступок, ну, или по меньшей мере храбрый. В конце концов, он совершит его для ее же блага, чтобы не причинить ей боль. А значит, стоило бы радоваться.
Вот только радости не было. Ему трудно было понять, что за чувство захлестывает его в эти минуты, но оно пугающе походило на трусость и стыд, а скорее даже на ядерную смесь из них. Кажется, он все-таки причинил ей боль, как ни старался ее уберечь.
Ветер вновь со всей силы ударил по кораблю, и на Эша посыпались осколки. Один из них пролетел мимо его лица, врезался в стенку кабины и отскочил обратно, точно пуля.
Эша охватило странное беспокойство. Ему захотелось выскочить наружу. Помочь ей. Но ему оставалось лишь сидеть за штурвалом и молить о милосердии Бога, в которого он больше не верил.
«Пожалуйста, спаси ее».
45. Дороти
В аниле стоял невыносимый холод. Пальцы у Дороти тотчас онемели, а губы покрылись тоненькой ледяной коркой. Ноги и руки одеревенели и сделались тяжелыми и непослушными.
– Дороти! Прием! – громко воскликнул Уиллис прямо ей на ухо. Прием? Она нахмурилась, и корочка на губах треснула.
– Прием? – повторила она, не вполне понимая, что это значит.
– О, прекрасно! Тебя отлично слышно, – сообщил Уиллис. – Посмотри налево и опиши, что видишь!
Дороти вдохнула морозный воздух – так глубоко, что легкие защипало. Ветер бил ей в спину, угрожая сорвать ее со «Второй звезды». Она повернула голову и прижалась щекой к корабельной обшивке.
И увидела над собой лестницу. До ее нижних ступенек было несколько дюймов.
– Вижу лестницу, – с трудом выговорила она.
– Отлично, – успокаивающим тоном сказал Уиллис. – Хватайся за нижнюю ступеньку.
Дороти пронзил ледяной страх. Для того чтобы схватиться за ступеньку, придется оторвать руку от стенки корабля, за которую она изо всех сил держалась. Но ветер дул с беспощадной силой. Он раздувал рубашку и брюки, и ткань неистово хлопала под его порывами. Одно неверное движение – и ее снесет, точно обрывок бумаги.
Она покрепче ухватилась за стенку судна и покачала головой.
– Ветер…
– Ремни не дадут тебе упасть.
Внутренний голос в панике завопил: «Не надо! Он врет! Ты умрешь!» И Дороти наверняка бы его послушала, вот только в голове зазвучал и другой, не менее настойчивый голос, до боли похожий на мамин.
«В нашем мире трусам не место», – говорил он.
Расслабив левую руку, Дороти потянулась вверх и схватилась за нижнюю ступеньку ровно в тот миг, когда ее швырнуло в сторону. Ветряная воронка закрутила ее. Ноги соскользнули с твердой поверхности. Дыхание перехватило…
Но она успела схватиться за ступеньку и тут же ощутила под пальцами холодный металл. Всеми силами вцепившись в перекладину, она стала подтягиваться, борясь со стихией. Мышцы заныли от напряжения.
– Получилось! – сказала она, крепко ухватившись за ступеньку обеими руками.
– Отлично! Теперь лезь наверх.
Карабкаться оказалось еще сложнее. Стоило Дороти оторвать руку от лестницы, как ветер нападал на нее с новой силой, точно пытаясь столкнуть ее с дурацкого кораблика с настойчивостью ребенка, скидывающего муравья с бревна. Но на этом бедствия не кончались. От холода руки и ноги совсем задеревенели и почти перестали слушаться. Пальцы так замерзли, что она с большим трудом хваталась за ступеньки. Безжалостные порывы ветра били ей в лицо, от них страшно слезились глаза, затуманивая зрение, но она боялась поднять руку и стереть эти слезы.
– Дороти?
– Еще чуть-чуть, – тяжело дыша, отозвалась Дороти, взбираясь на последнюю ступеньку. А потом подняла голову и ахнула.
Ей открылось изумительное зрелище. Как ни крути, а любоваться анилом на борту «Звезды», сквозь грязное стекло – это одно, а увидеть его своими глазами, пускай и затуманенными от слез, – совсем другое.
Стены туннеля были сотканы из дыма, облаков и тумана. На первый взгляд они казались серо-алыми, но чем дольше Дороти всматривалась в них, тем больше цветов различала. Вот в плотном дыму мелькнул оранжевый всполох. А вот – красный. Где-то далеко, за туманной завесой, сверкнули белые огоньки. Дороти показалось, что это звезды. Десятки, нет, тысячи, целые галактики звезд, таящихся за дымом и туманом. Подул ветер, стену застлала собой мрачная туча, и звезды тут же погасли, точно их никогда здесь и не было. По туннелю пронесся низкий мрачный гул.
Дороти никогда не была религиозным человеком, но, по ее представлениям верующий, погруженный в молитву, ощущал то, что она пережила сейчас. Ее вдруг накрыло волной благодарности за возможность увидеть своими глазами всю эту красоту.
– Дороти!
Дороти мотнула головой. Любуясь на туманные стены, она совсем утратила счет времени. Усилием воли она заставила себя посмотреть на корабль.
– Я здесь! – торопливо ответила она.
– Ты должна добраться до приборного отсека. Ты его видишь? Ищи на обшивке выемку, похожую на трещину.
Дороти окинула стенку корабля внимательным взглядом и заметила щель, о которой говорил Уиллис.
– Вижу!
– Теперь надо открыть дверцу. Сунь пальцы в выемку и потяни.
Дороти сделала в точности как он сказал – нырнула пальцами в щель и потянула. Дверца приоткрылась на полдюйма. Дороти проворно скользнула под нее рукой.
Но тут на нее обрушился новый порыв ветра. Он с силой распахнул дверцу, и та оглушительно ударилась о стенку корабля. «Вторая звезда» резко дернулась, и ее отшвырнуло к дальней стене анила.
Дороти вжалась в обшивку, зажмурившись, чтобы только не видеть, что творится вокруг. Казалось, ее кружит, точно волчок. Мир вокруг завертелся, зарябил огоньками и красками. Во рту стало горько – Дороти испугалась, что ее вот-вот стошнит.
