Красный солнца луч едва виден из-за туч,Баю-бай, мой лисенок, засыпай…
Озеро-рыбка-водоворот…
– Пой, родная, пой! – изящной лодкой с помощью длинной палки, стоя, правил Птах… Линь, превращающийся в огненный шар.
Лера сняла с головы венок и, осторожно опустив, толкнула по воде…
– Живой… – Пошатнувшись, словно пьяная, она взяла Мигеля за руку.
– Живой! Все закончилось… Ты ранена?! – Он отнял платок от залитой кровью куртки. – Лера. Тебе нужно врача…
– Стой… Я должна тебе сказать…
Ткнувшись лицом ему в грудь, Лера потеряла сознание.
* * *
Никалунда все-таки удалось взять без жертв. Неожиданное падение ветряка, превратившее часть дома в груду развалин, сыграло на руку, хоть кое-кому и досталось. Правда, отделались только ссадинами и синяками. Когда разрушение прекратилось и частично осела забивающаяся в легкие бетонная взвесь, проверив Биргера и Вендлу, которую муж прикрыл своим телом, откашливающийся Батон подошел к комнате страха и заглянул в проем чуть сдвинувшейся в стене двери – сказалась усталость конструкции. Внутри было темно и не доносилось ни звука.
– Балдер! – настороженно позвал Батон. Только бы этот придурок не успел нажать на курок.
Послышалось шевеление, и в проеме показалось незнакомое потрепанное лицо.
– Он тут, на полу, – ответил пленный моряк. – Зазевался, когда тряска началась. Вырубил. Пистолет у меня.
– Молоток! Сейчас мы вытащим тебя оттуда.
Пока вскрывали комнату, в здании появились десантники.
– Ну и заваруха! – пожимая руку Батону, оглядывал разрушения Тарас. – Извини, что задержались. Заминочка вышла. В деревне натолкнулись на группу каких-то архаровцев с мешками на голове.
– Знакомы, – кивнул Батон.
Корольку и его приспешникам не суждено было вернуться в свое подземное царство.
– Плюс зверинец у ворот утихомиривать пришлось.
– Спасибо! Лерку не видел? – Только сейчас Батон вспомнил, что не видел девушку с момента, как из холла побежал на второй этаж.
– Лерка! – спохватился Тарас. – Видел! От горящей шахты пришла, гнала черта какого-то в плаще с капюшоном. Но вернулась одна, белая как мел и раненая…
– Ранена? Куда? Серьезно? Я же ей говорил…
– Не разглядел, только кровь. За Мигелем в камеры пошла…
– Вяжите его, – убедившись, что бессознательного Никалунда выволокли из убежища, приказал Батон. А сам стремглав бросился в подвальный этаж.
В холле он столкнулся с Мигелем, несущим на руках обмякшую Леру.
– Как она? Что?! – оглядывая ее, потребовал охотник.
– Рана не серьезная, но потеряла много крови. Пуля пропорола кожу, чуть-чуть левее и…
– Хрен с ним, с чуть-чуть, – рявкнул охотник. – К медику, быстро!
Мигель понес жену на улицу.
– Эх, егоза, – смотря им вслед, выдохнул Батон, догадавшись, что упрямая напарница все-таки дожала Линь Има, который наверняка и предупредил Никалунда об их появлении. – Молодец.
Напряжение последних часов пудовыми гирями давило на плечи. Больше не слыша взрывов и выстрелов, Батон понял, как смертельно устал. В жопу все. Отвоевались. Кончилось. Хотя битва человечества за место под солнцем еще идет и будет продолжаться до тех пор, пока одна из сторон не возьмет верх. На его век хватит. А значит, держитесь, гады!
– Вы смогли, – в холл спустились Вендла и Биргер, приобнимавший жену за плечи. Следом плелся Моль, до пояса покрытый побелкой и вместе с очками, которые ученый протирал концом куртки, делавшей его похожим на Деда Мороза.
– Мы смогли, – посмотрев на Эрикссонов, ответил Батон.
– Спасибо.
– Вы можете вернуться домой.
– И что теперь будет? – спросила Вендла.
– Не нам решать.
Залетевший в холл порыв ветра обдал отвратительным органическим смрадом. Выйдя на крыльцо, охотник посмотрел на идущих от ветряков добровольцев, за которыми семенил Птах, и помахал им. С Лерой, от которой не отходил Мигель, хлопотали медики, разматывая и отрезая бинты. Одолевшие тварей десантники сжигали их туши. Пощелкивая, чадящей грудой дымили собранные в кучу клещи. Батон повернулся к полыхающей шахте № 8 с уничтоженным чудовищем на дне.
– Вот и уголек пригодился, – чувствуя, что адреналиновая горячка начинает потихоньку отпускать, сказал он и впервые ухмыльнулся.
* * *
Несмотря на указание брать живым, после рассмотрения дела и предоставленных фактов Верховная комиссия Торсхавна вынесла Балдеру Никалунду смертный приговор. Казнь должна была состояться в столице, куда его незамедлительно переправили. За ним разрешили последовать жене и сыновьям, но встречи были запрещены.
Новости последних дней сарафанным радио в мгновение ока разлетелись по островам. Правительство Фарер отрядило специальную группу, которая побывала на Сандуре и на месте изучила сложившуюся ситуацию. Сам преступник дожидался своего часа под круглосуточным наблюдением стражников, отобранных из личного окружения Семиброка.
