– Простите, святой Бил, – прошептала она.
В этой статуе тоже оказалось золото.
Габриела снова села на кровать. Статуя в кладовой тоже наполнена золотом. Можно даже ее не ломать.
Еще одну статую везут из Уэллингшира. Ту, что мама привезла с собой, когда вышла замуж. Неужели мама знала тайну святого Била?
Одна мысль рождала другую, и так до бесконечности. Голова шла кругом. А что, если огромная статуя, которая стоит на берегу гавани, тоже полна золота? Габриела рассмеялась. Король Гренье всех перехитрил.
Она долго еще сидела на кровати, вспоминая, что рассказывала ей матушка. Давно это было. В год… Подсказки были там. Неужели мама поняла их? Но если так, сказала ли она об этом мужу?
Габриела не знала, как долго просидела в полутьме. Наконец она поднялась, сложила обломки в сундук и закрыла крышку.
Когда она вернулась в зал, отец и Кольм сидели молча. Кольм с явным облегчением встал, поцеловал ее в щеку и сказал:
– Я оставлю вас наедине, вам есть о чем поговорить. – Он наклонился и прошептал ей на ухо: – Приходи быстрее, я буду ждать тебя.
Лайам тоже ушел, чтобы не мешать отцу с дочерью. Габриела села у огня. Прежде чем он успел спросить что-нибудь, она выпалила:
– Я люблю его, отец.
Он кивнул:
– Это видно.
– А вы сможете жениться снова? – спросила она. – Я была бы рада за вас. Мне грустно оттого, что вы одиноки.
– Может быть. Когда-нибудь.
– Если вы не очень устали, я хотела бы расспросить вас о Сент-Биле.
Габриела лежала рядом с Кольмом и шептала ему на ухо нежности. Они только что занимались любовью, и она учащенно дышала. Габриела рассказала мужу, как страшно ей было в лапах Косуолда.
– Я боялась, что не увижу тебя снова.
– Я не мог тебя потерять, – прошептал Кольм. Голос его дрогнул. – Я люблю тебя, Габриела.
Глаза ее наполнились слезами.
– Ты меня любишь, – прошептала она и поцеловала его. – Ты только что сделал мне подарок, который отец когда-то сделал маме.
– Любовь была его подарком?
– Да. И случилось это не сразу. Поначалу отец ей не нравился. Ведь он увез ее из дома. Мне казалось, у тебя уйдет еще больше времени на это, ведь ты все время куда-нибудь уезжаешь, оставляя меня одну.
Кольм рассмеялся:
– Это из-за того, что я боялся тебя, боялся твоих чар, боялся твоей власти надо мной. Но больше я не стану от тебя бегать. Я дам Лайаму и Брейдену больше власти, а свое время, все без остатка, посвящу тебе.
Они полежали какое-то время молча, потом Габриела спросила:
– Тебе понравился отец?
– Я еще недостаточно знаю его, чтобы сказать наверняка. Он был неприветлив, поскольку заметил царапины на твоем лице и руках. Но когда узнал, что это дело рук Косуолда, стал относиться ко мне гораздо лучше.
– Близнецы сегодня забрались ко мне в сундук.
Кольм рассмеялся:
– Им любопытно…
– Нужно снять крышку. Я боюсь, она может упасть, если они полезут снова.
– На днях я свожу тебя к Бьюкененам. Проведаешь свою родственницу. Можно будет взять Итана и Тома с собой и забыть их там.
– Ты не бросишь их. Я знаю. Да… Итан разбил одну из статуй.
Кольм зевнул.
– И что?
– Внутри оказалось золото.
– Что оказалось внутри?
– Золото, – прошептала Габриела. – Статуя была набита золотом. Я разбила вторую, и в ней тоже золото.
Его реакция была похожей на ее.
– Значит, сокровища все-таки не вымысел.
Габриела рассказала ему историю, которую столько раз слышала от матери.
– Теперь я понимаю, каким умным был король Тренье, – сказала Габриела. – Он знал, что его подданных могут убить, и переименовал страну, назвав ее именем святого, собрал дань и оговоренную часть золота отправил папе. Таким образом он оградил подданных от насилия со стороны крестоносцев, ведь напасть на жителей королевства отныне означало пойти против воли папы.
– Но зачем он все это время прятал золото?
– Король понимал, что огромные богатства вызовут зависть соседей и алчность самих граждан.
– Деньги портят людей.
– Это верно.
Кольм улыбнулся:
– Да, умно было защитить страну с помощью своего святого.
– Это еще не все. Я спросила у отца, и он подтвердил мои догадки. Нет никакого святого Била.
Последовала долгая пауза, после которой пораженный Кольм спросил:
– Он выдумал святого?
– Он спас своих подданных. Но что скажут отцы церкви, когда узнают? Я не могу им это рассказать.
– Не можешь.
– Теперь Сент-Билом правит король Иоанн. Сокровищ он не получит. Однажды я расскажу своим детям о них, и пусть сами решат, что с ними делать.
Кольм рассмеялся:
– Неудивительно, что статуи никогда не ставили в церквях.
– Такова традиция.
– А установил ее король, который знал, что это богохульство.
– Пусть наши дети рассудят нас, – сказала Габриела.
– А уж я постараюсь, чтобы их было много, – сказал Кольм и привлек жену к себе.
