Стараясь держать себя в руках, я вытащила ключи и отперла дверь — чтобы тут же оглохнуть от нескладного хора.
— Сюрприз! — закричали все, едва не спровоцировав преждевременные роды.
Теперь мне все стало ясно. Сегодня был день рождения моего еще не родившегося ребенка — старая американская традиция.
Потрясенная, я замерла в дверном проеме. Я не ожидала вечеринки, считая, что слишком стара для этого. Но, увидев лица самых дорогих мне людей, я порадовалась, что моего мнения никто не разделял.
Я осмотрела наш лофт. За два часа с небольшим Джош успел собрать здесь двадцать человек, украсил все розовым, голубым и желтым и привел поваров. Он подошел ко мне и нежно обнял.
— Ну, проходи же, — сказал он. — Радуйся, это праздник в твою честь, моя ты наседка. А мне пора на встречу, за которой последуют чисто мужские развлечения.
— Ты лучше всех, — сказала я, обнимая его в ответ.
— Поверь, мне очень много помогали, — сказал он, после чего поцеловал меня и распрощался со всеми собравшимися женщинами.
Когда он ушел, я наконец смогла рассмотреть лица присутствующих.
— Мама! — удивленно воскликнула я, когда она заключила меня в объятия. — А ты где пряталась?
— Я переночевала у своего друга, — сказала она. Я-то знала, о каком «друге» она говорит: это был ее новый любовник, архитектор, с которым она познакомилась на лекции. И намерения у него, похоже, были самые серьезные. На эту мысль меня натолкнул тот факт, что она наконец начала бракоразводный процесс. — Надеюсь, ты найдешь время познакомиться с ним, — прошептала она.
Я ответила, что с удовольствием. Самое время двигаться дальше. Я была очень за нее счастлива.
Разумеется, присутствовала Сара, и у меня закралось подозрение, что они были сообщницами Джоша в организации празднества. В конце концов, я всего пару недель назад попросила Сару стать крестной мамой малыша. Не то чтоб я отличалась особой набожностью — нет, крестин никаких не предвиделось. Просто я хотела, чтоб Сара знала об этом: если, не дай Бог, со мной и Джошем что-нибудь случится, своего ребенка я доверю только ей одной.
— Я хотела подарить тебе подписку на «Свити Пай», но, к сожалению, журнал уже закрыли, — пошутила Кейси. Мы обе рассмеялись, злорадствуя над недолгой славой нового журнала Лиз Александр для «состоятельных мам». Мне очень приятно было вновь встретить ее, ведь в последнее время мы виделись совсем редко. Что, впрочем, не мешало нам регулярно сплетничать по телефону, благо сплетен сейчас хватало.
Как выяснилось, Степфордские Близнецы и ко дну пошли вместе. «Джилл» недавно наконец вызволили из этого глянцевого ада, и вслед за нею Ти-Джей отпустил и Эллен. Если спросите мое мнение, я считаю, что Ти-Джей просто не вынес негативной прессы, которой сопровождался мой «добровольный уход», и последовавших вопросов о его деловой смекалке. В конечном итоге, старушка «Джилл» и новорожденный «Свити Пай» померли почти что в один день. Рекламодатели и читательницы пришли к общему мнению, что «Джилл» должна руководить Джилл или хотя бы женщина, максимально на нее похожая. Что же касается «Свити Пай», то тут у критиков наступило раздолье. Лиз явно не знала, о чем хотят читать американские родители. На обложке первого номера был изображен укутанный в меха младенец, а заголовки предлагали «отвезти малыша в Бейлиз» и «с первых дней приучать детей к учебе». В гибели журнала, в общем-то, виноваты были даже не критики; просто такому заносчивому и далекому от реальных проблем журналу не нашлось места на рынке. Думаю, именно тогда Ти-Джей понял, как дорого Эллен обходится «Нестром». Или, возможно, не вынес разгромных рецензий. В любом случае, я искренне старалась не желать ей зла. Я постепенно начинала верить в карму и хотела лишь одного: чтоб Эллен Каттер больше никогда не попадалась мне на глаза. Именно об этом я думала, когда она позвонила мне (чистая случайность?), как только я объявила о своей новой радиоволне.
— Просто хотела поздравить тебя, Джилл, — как обычно, невыносимо приторно сказала она, как будто мы были старыми подругами. — Не забывай обо мне, если подвернется что-нибудь подходящее.
О да, конечно. Я знала, что ей идеально подойдет. Ранняя пенсия, вот что. Я не могла найти причины, по которой кто-либо в мире должен страдать из-за ее несостоятельности и властолюбия.
Но сегодня я не хотела зацикливаться на журнале «Джилл». Да и вообще: увидев всех этих любимых мною людей, я не желала думать о Джилл в принципе.
— Кейси, расскажи-ка, как у тебя дела на новой работе.
Кейси сказала, что в инвестиционном банке она отлично прижилась. Я была рада это слышать — но и немного опечалилась. Рада, потому что Кейси заслуживала счастья. И печалилась потому, что надеялась вернуть ее к себе. Я сразу начала думать, как бы ее завлечь… Возможно, временная работенка с хорошей оплатой подошла бы. Надо не забыть обсудить это с ней на следующей неделе, подумала я.
— Ну, я больше не могу ждать! Открывай же скорей, — вдруг сказала Кейси, протягивая мне небольшую коробочку в яркой обертке. — Открой немедленно! — потребовала она.
Я повиновалась. Внутри оказались одинаковые футболки — одна на маму, другая на дочь — с оттисками первой обложки «Джилл» на груди.
— На долгую память, — сказала Кейси. — Чтоб ни ты, ни твоя девочка не забывали.
— Да как же я забуду?! — воскликнула я и не покривила душой. Я вспоминала всех тех людей, которые помогали мне, и думала, где они сейчас. Оказалось, что этот опыт всем очень пригодился.
Свен, к примеру, стал арт-директором в крупном журнале для мужчин, где он мог снимать больше полуодетых женщин, чем когда-либо мечтал. Детская одежда Минди отлично продавалась; я часто замечала симпатичные, яркой расцветки пончо и ботиночки во многих бутиках. Росарио работала диджеем, а у нее всегда лежала к этому душа. Пола повысили в «Нестром»: после ухода Эллен он опять вырос в глазах Ти-Джея.
А о Лиз Александр нам еще предстояло услышать… Хотя куда бы ни пошла Эллен, Лиз не отставала ни на шаг.
Поблагодарив Кейси, я уложила футболки в коробочку. Пора было уже перестать ворошить былое и подумать о грядущем.
— Ну, так как вы считаете, — спросила я, когда все уселись за стол, — девочка или мальчик?
Все принялись с жаром обсуждать эту тему, пока их не перекричала Сара:
— Я могу определить это точно. В моем роду еще не ошибалась ни одна женщина.
— Давай же! — подзадорила ее я.
— Нам понадобится твое обручальное кольцо и веревка. Тогда можно будет приступать к эксперименту.
Я сняла кольцо с пальца и сбегала на кухню за веревкой.
— Откинься на спинку, а живот оттопырь, — приказала Сара и повела меня к дивану. Все собрались вокруг. Я послушно выпятила живот — пока что ничего сложного.
Сара отрезала примерно фут веревки и продела его сквозь кольцо, а затем связала концы. Небрежно помахав кольцом надо мною, она принялась раскачивать его методично, словно маятник. Вскоре, покачавшись из стороны в сторону, кольцо закружилось.
