Зеленые, как нефриты, глаза Феникса поблескивают в свете солнца. Я опускаюсь на колени, чтобы Фениксу не приходилось задирать голову и щуриться, и устремляю взгляд прямо в линзы, которые ему установили.
– Алекса, – произношу я с такой уверенностью, какую в жизни не ощущала, – спасибо тебе.
83
Касс слетает вниз по ступенькам, но замирает на полпути.
– На горизонте земля! – сообщает он, свесившись с перил. – Готовьтесь!
И вновь скрывается на верхней палубе.
О моем разговоре с Фениксом он никак не отзывается. Похоже, Алекса «звонила» по выделенной линии. Однако, по ее словам, когда они с Хоуп заглянули в кабинет, Ава что-то говорила в микрофон… Может, Ава обратилась только к Фениксу? Из троих парней он – самый безобидный. Если она, конечно, не связывалась с каждым по отдельности и Феникс попросту не оказался в списке последним.
Пеллегрин просыпается и идет на штурм крутой винтовой лестницы. Понимаю, что он ничего не знает о случившемся с Авой и моим отцом, поэтому быстро пересказываю события. Пеллегрин вполголоса бросает пару ругательств.
– Наш план сильно пострадает из-за того, что отец не сможет вовремя давать указания?
Пеллегрин уже упоминал: папа должен подсказывать парням, как себя вести, чтобы убедить окружающих в том, что они под воздействием. А еще – следить за ходом встречи с доктором Марике и Зорновым. От его наблюдений зависит судьба кровокода – передам я его или нет и когда это произойдет.
Пеллегрин напрягается. Он слегка нервничает, что почти доводит меня до паники.
– План надо менять!
Я буквально вижу, как в его мозгу мелькают схемы и уравнения невероятной сложности, с которыми он способен справиться в мгновение ока.
– Ситуация пока не критична, – наконец, произносит Пеллегрин. – Но теперь перед тобой стоит еще более трудная задача. Лонан не сможет дать тебе знак, поэтому тебе придется следить за обстановкой самостоятельно. Причем не привлекая к себе внимания. По легенде, тебя тоже модифицировали, поэтому тебе нельзя казаться чересчур настороженной или разглядывать помещение.
Да, новости становятся все лучше и лучше…
Из иллюминаторов левого борта виден остров – узкий и вытянутый в длину. Он выглядит необитаемым и даже безмятежным. В сорока-пятидесяти ярдах от песчаного берега из воды выступает грозная череда острых камней. Рядом плавает странный объект.
– Что это? – спрашиваю я.
– Геодезическая сфера, – отвечает Пеллегрин. – Здоровенная клетка для ловли рыбы. Рыба проникает внутрь через маленькие треугольные окошки и попадается на крючки с приманкой, закрепленные на паре шестов.
Основная часть сферы, вероятно, тоже расположена под водой, подобно стальному айсбергу – и самому острову. Ежемесячным уловом Зорнова можно прокормить целый сектор, но нам приходилось питаться холодной овсянкой и заплесневелыми обрезками, которые нам подбрасывали Волки. Сколько же рыбы выбрасывают, сколько заключенных голодает лишь потому, что горстка людей объята жаждой власти?
В отличие от острова, который мы покинули накануне, на этом клочке суши мало растительности. Вожаки как будто заказали его лично для себя: гору песка посреди океана.
Здесь-то и расположен центр их империи, созданной из множества песочных замков.
Чем больше я об этом думаю, тем сильнее убеждаюсь, что угадала. Остров – полностью искусственный, однако создали его иначе и для иных целей, нежели тот, с которого мы отплыли. В разработках отца говорилось, что поверхность должна стать местом отдыха для тех, кто будет постоянно жить под водой. Вдобавок он выглядит как самый обычный остров, а значит, непрошеным гостям будет нелегко его отыскать. Его никогда не нанесут на довоенные морские карты – идеальное жилище для вожака, который хочет притвориться особой королевской крови.
Через остров тянутся два ровных ряда пальм, которые упираются в гигантский особняк с панорамными окнами во всю стену. Я смотрю на геодезическую сферу и перевожу взгляд на резиденцию вожака: даже с такого расстояния видно, что газон аккуратно подстрижен, а подушечки на скамейках идеально взбиты.
Наверное, приятно жить в настоящем оазисе и ни капли не раскаиваться, что ради этого пришлось уничтожить мир.
Сама себе поражаюсь: я бы предпочла чувствовать раскаяние, а не блаженствовать в личном раю. Я бы сделала только такой выбор.
– Пришвартуемся чуть подальше. Там нас встретят Зорнов и доктор Марике, – говорит Пеллегрин.
Пока я размышляла о социопатах и домах их мечты, он успел набросать на салфетке замысловатую карту – но не с высоты птичьего полета, а так, словно айсберг «Атласа» разрезали сверху донизу.
– А отсюда можно попасть внутрь, – Пеллегрин рисует около особняка идеальнейшую крошечную звездочку. – Вход вполне впечатляющ и совершенно безопасен, – на салфетке появляется вторая звездочка, – поэтому до него Зорнов и Марике вас сопроводят, а затем вы разделитесь.
Ясно. Мы должны продемонстрировать доктору Марике, насколько надежно место обитания. Вот единственная причина (по крайней мере, в глазах Зорнова), по которой нам дозволено присутствовать на встрече. Мой отец наверняка был убедителен в своих аргументах, раз уж вожаки обращаются с доктором Марике столь «доверительно». Но может ли он как-то повлиять на ход событий?
Вожаки, разумеется, понимают, что полный энтузиазма, жаждущий работать ученый куда ценнее того, кто просто пытается не умереть. В любом случае встречу проводят якобы для того, чтобы убедить доктора Марике присоединиться к команде моего отца. А это, в свою очередь, подразумевает, что Марике может отказаться.
Оглядываюсь через плечо, проверяя, одни ли мы на палубе. Пусть Ава и мертва, но осторожность никогда не помешает. Если Старк или Грей успели что-то подслушать, нашей затее конец.
– А доктор Марике в курсе, что у меня… Он знает о передаче? – машинально накрываю карман с пузырьком пальцами.
– Конечно, – подтверждает Пеллегрин. – Будь начеку, постоянно ищи лазейки и быстро передай ему кровокод. Марике тоже будет наготове, но не пытайся привлекать его внимание заранее и не жди сигналов после.
Пеллегрин вздыхает. Можно подумать, что он сбросил с плеч тяжеленный груз, который теперь перекочевал на меня.
– Твой отец верит ему, Иден, поэтому и ты можешь ему доверять, – добавляет Пелл, и луч яркого света заставляет его глаза вспыхнуть. – Он прекрасно знает, что стоит на кону.
Я уверена: Пеллегрин подразумевал доктора Марике, а не моего папу, но не могу выбросить из головы то, что мне послышалось.
Отец прекрасно знает, что стоит на кону.
Он понимает, что пузырек крови – хотя нет, не просто крови – способен исцелить мир.
И знает, что умрет – и я тоже погибну вместе во всеми остальными, – если наше «предательство» обнаружат.
