На прощание у острова было расстреляно семейство дельфинов. Снаряды, выпущенные с подлодки, разворотили большую часть строений. Некоторое время зловещий силуэт судна ещё чернел недалеко от теперь уже безлюдного острова, затем лодка медленно погрузилась в воду и заскользила в сторону материка Южной Америки.
Глава 4
Предупредив профессора Сальватора телеграммой о нависшей над ним опасности, Мишель и Ихтиандр начали готовиться в дальний путь. Их план был таков: пароходом добраться до Панамы, а оттуда уже несложно было попасть в Аргентину.
Во время морского пути они собирались посетить остров с флюгером и своими глазами всё увидеть.
Гуттиэре держалась молодцом весь вечер и только ночью, когда заснул сын, дала волю своим чувствам. Молодая женщина не жаловалась, но она не могла быть равнодушной к предстоящему испытанию, на которое отправлялся её любимый человек. Она была счастлива с ним, поверив в свою любовь однажды, и, как всякий человек, обретший взаимность, мечтала о покое и уюте для своей семьи. Гуттиэре не нужно было уговаривать – она понимала, что и Луиза, и профессор, и островитяне сделали немало для неё. Теперь пришла их очередь.
– Милый, береги себя! У нас будет дочка, – тихо сквозь слёзы прошептала молодая женщина.
И, словно услышав её, Ихтиандр улыбнулся во сне, крепко обняв жену.
Вот уже вторую неделю пароход, соединявший два материка – Новую Зеландию и Северную Америку, – находился в пути. Обстоятельства, заставившие этих людей отправиться в дорогу, были загадочными и трагичными одновременно. А оторванность от мира и отсутствие какой бы то ни было новой информации в этих условиях доводили их внутреннее напряжение до предела.
Лишь коротковолновый радиоприёмник, взятый в последний момент Мишелем, отвлекал друзей от раздумий и невесёлых разговоров. Они по очереди ловили радиоволны, тщетно пытаясь найти в открытом эфире ответы на стоявшие перед ними вопросы.
Языковой барьер для них практически не существовал. Доцент университета знал пять языков, а его друг свободно ориентировался в английском и французском, не говоря уже о его родном языке – испанском. Сидя на палубе, они молча слушали то, о чём вещал мир.
Де Луэстена как учёного интересовали новости науки, поэтому он с молчаливого согласия Ихтиандра настраивался на соответствующие программы.
Периодически помехи, прорывавшиеся в эфир, заглушали голос диктора, и тогда, выключив приёмник, друзья делились друг с другом своими сомнениями и надеждами, возникавшими вновь и вновь. С каждым днём эфир становился беднее и беднее. Это явление объяснялось постепенным приближением парохода к точке равноудаления от материков. Этим вечером Ихтиандр больше, чем обычно, молчал: следующим утром корабль должен проходить в непосредственной близости от острова Вильбуа, и друзья собирались осуществить запланированную к нему поездку. Видимо, в связи с этим обстоятельством он острее стал чувствовать реальность, стоило лишь Ихтиандру представить безмолвный остров, разрушенный поселок и трупы друзей-дельфинов у берега… Душа заныла, и он застонал. Вдруг среди треска радиоволн, сквозь дымку своих переживаний он услышал до боли знакомый голос, который вдруг вынырнул из эфирной кутерьмы.
– …лишь только такой подход, господа, – неслось из приёмника, – может вывести нас из хаоса, в котором находится человечество! Тогда прекратятся гонка вооружений и войны. И, как следствие этого процесса, постепенно исчезнет бедность и безликость стран, и нам, врачам, будет легче справиться с бичом человечества – болезнями.
Речь была прервана аплодисментами. Приёмник на мгновение замолчал, а потом голос диктора произнёс:
– В эфире Стокгольм. Вы слушали сообщение с открывшегося вчера международного конгресса «Врачи за согласие и понимание между народами».
И, хотя имя учёного не было названо (скорее всего, это было сделано перед выступлением), друзья не сомневались – это говорил профессор де Аргенти. На мгновение Ихтиандр потерял ощущение пространства. Первым опомнился де Луэстен:
– Но как это может быть?! Как Сальватор оказался в Швеции? Доктор же не мог раздвоиться!.. Ведь он должен быть в Буэнос-Айресе!
Мишель нервно заходил по каюте.
Ихтиандр к этому времени пришёл в себя, но не мог помочь своему другу. Его мучали те же сомнения, которые в одночасье усложнили их и без того неопределённое положение.
Друзья ещё какое-то время пытались найти объяснение, но, решив, что утро вечера мудренее, легли спать.
Утром их разбудил первый помощник капитана. Моторная лодка для поездки на остров с флюгером была уже спущена на воду.
Ихтиандр перенёс в неё саквояж с системой «обратной связи» и оружием, и лодка на максимальной скорости стала удаляться от парохода. После радиопередачи с выступлением доктора не только Мишель, но и его друг стали сомневаться в том, что на острове что-то произошло. В самом деле: если нельзя верить телеграфным сообщениям Сальватора, то почему нужно верить информации дельфинов, тем более переданной на такое колоссальное расстояние. В пути могли возникнуть препятствия и исказить её смысл.
Приближаясь к острову, друзья мечтали увидеть поселок целым и невредимым, и радостные лица встречающих. Но этому не суждено было сбыться. Посёлок, конечно, можно было восстановить – так подумалось, но гнетущие мысли о пропавших людях давили к земле, подкашивая ноги.
Ихтиандр молча надел аппарат «обратной связи» и, махнув рукой в сторону океана, пошёл в воду. Окунувшись в родную солёную стихию, он некоторое время приходил в себя, пытаясь обрести утерянное душевное равновесие. На какой-то миг он даже забыл, зачем находится в океане.
Тщетно пытался он вызвать дельфинов – ни Лидинг, ни кто другой из них так и не появился на его зов. Пришлось вернуться на берег.
Молодые люди медленно прошли по полуразрушенному селению. Ихтиандр остановился, о чём-то вспомнив, и, наклонившись, исчез под развалинами дома. Вскоре он появился вновь, в его руке переливался зелёный изумруд – подарок Луизы.
– Этот камень мне дорог, его нельзя оставлять здесь.
Мишель бережно взял изумруд, вглядываясь в его сверкающие грани, как бы желая прочитать в них судьбу любимой сестры, затем, вздохнув, вернул другу камень и молча направился к лодке. У воды друзья остановились и, бросив прощальный взгляд на остров, отчалили от берега.
И снова пароход нёс их вперёд, навстречу неизвестности. На протяжении трёх недель океан безмолвствовал. Лишь небо изредка покрывалось тяжёлыми облаками, но и тогда, казалось, уже поднимающаяся волна вдруг оседала, и снова ничего не беспокоило тишину водной глади.
– Вот здесь я мог бы плыть когда-то, – задумчиво проговорил Ихтиандр, осматривая океанский простор. – Как давно это было… Тогда, сбежав из тюрьмы, я был одинок. Мне предстояло решить, каким образом добираться из Аргентины до острова с флюгером… Ведь было два пути, и один из них – через Панамский канал. Но судьбе было угодно, чтобы я выбрал другую дорогу, и я не жалею, что прислушался к совету отца. Ведь иначе не было бы встречи с Жаком и с твоей сестрой, Мишель, и этой необыкновенной, фантастической и так странно окончившейся встречи с людьми будущего… Что ждёт нас завтра?..
