Я пожал плечами.
– Недавно я получил неплохие деньги от ковена. Я живу довольно скромно, а зарабатываю на долгосрочных вложениях. Пришли мне открытку, когда найдешь себе жилье, и напиши, как идет восстановление кармы.
Лакша рассмеялась и засунула ожерелье в карман Грануаль.
– Не волнуйся! Я очень тебе признательна.
– А тебе спасибо за заботу о Грануаль.
– Она милая и умная девочка. Из нее получится замечательный друид.
– Я согласен. Могу я поболтать с Грануаль?
– Конечно. Прощай.
Ее голова дернулась, а глаза закатились, и через мгновение передо мной была настоящая Грануаль.
Она пошатнулась, зажмурилась и прикрыла лицо ладонями.
– Фу! Что за омерзительный запах? Господи, как здесь воняет! Невыносимо! Я не могу – нет… – Грануаль не сумела закончить предложение, и ее вырвало.
– Я совсем забыл, извини! – воскликнул я. – Постепенно ты привыкнешь к таким вещам. – В ответ Грануаль снова вывернуло наизнанку, и я понял, что не ответил на ее вопрос и она может сделать неправильный вывод. – Это не я, – заверил я Грануаль. – Клянусь! Ты ощущаешь запах демонов.
– Не имеет значения, – выдохнула она, – мы еще долго должны тут оставаться? Я… – И ее опять вывернуло наизнанку. – Ох, Аттикус!..
Какая-то часть моего сознания находила реакцию Грануаль любопытной. Лакша, разумеется, пользовалась рецепторами Грануаль, следовательно, на них обеих действовали одинаковые раздражители, но Лакша никак не показала, что ее тошнит.
Наверняка физическая реакция во многом основывается на психологических факторах, предположил я.
– Я должен дождаться возвращения стаи, а тебе лучше отойти подальше по тропе, Грануаль. Там запах будет гораздо слабее, и тебе полегчает.
– А зачем ты взял меня с собой?
– Именно потому, что это отвратительное зрелище. Я хотел проверить тебя. Кроме того, ты еще имеешь право отказаться. Ты готовишься к инициации, а мир магии бывает очень жесток, но иногда у тебя просто не остается выбора и ты принимаешь его таким, каков он есть. Дыши ртом и оглядись по сторонам.
– Но здесь темно!
Точно. Я потратил уйму энергии, когда бился с Энгусом Огом, и Грануаль оказалась совершенно беспомощной. Зато Лакша прекрасно ориентировалась в темноте и без труда добралась до Хижины Тони, но на то она и ведьма!
Подумав, я взял силу, которой поделилась со мной Морриган. Энергия вернула Грануаль ночное зрение. Сейчас она смогла взглянуть на Хижину Тони и оценить поле битвы по достоинству.
– Господи! – выпалила Грануаль. – Это ты постарался?
– Да, за исключением ведьм и двух оборотней. Сегодня ночью мне помогли уцелеть в битве, Грануаль! Если честно, я мог погибнуть… Имей в виду, что ребята, которые посвящают себя магии, редко умирают во сне, в своей постели. Поэтому, пожалуйста, подумай хорошенько, хочешь ли ты присоединиться ко мне. Вонь демонов – это меньшая неприятность, Грануаль. Но вы с Лакшой поедете на восток, и у тебя будет время обо всем поразмышлять. И тебе не следует становиться моей ученицей, если тобой движут романтические побуждения, я даже могу допустить, что после возвращения в Аризону ты ответишь мне отказом. Не переживай, я пойму тебя в любом случае и не обижусь. И я позабочусь о том, чтобы ты получила достойную работу, барменша в «Рула Була» осталась в прошлом.
– Но здесь-то что произошло, Аттикус? Как тебе удалось уничтожить демонов и ведьм?
– Подожди немного, Грануаль, – сказал я, услышав протяжный волчий вой (Снорри встрепенулся). – Стая закончила охоту. Мы уберемся отсюда раньше, чем я предполагал.
Появление оборотней подтвердило мои доводы: Грануаль стиснула мое плечо, когда увидела седую голову Эмили, которая болталась в пасти Гуннара.
Альфа швырнул ее к моим ногам, а Грануаль юркнула мне за спину.
– Нет, не прячься, Грануаль! Тебе надо увидеть все воочию. Перед смертью ведьма выглядела максимум лет на двадцать, но теперь ты видишь ее настоящее лицо – ей почти девяносто. Выжило только семь ведьм ковена, и они гораздо старше, чем их младшенькая сестричка! Они кичатся своей мудростью и считают, что им удастся добиться успеха там, где другие потерпели поражение. Возможно, взглянув на голову Эмили, они изменят свое мнение и, конечно, будут держаться от меня подальше. Хочу дать тебе совет, Грануаль: если ты не можешь мирно договориться с людьми, попытайся их напугать. И если не получится, беги или убивай. Или натрави на них своих адвокатов.
– Значит, сейчас ты испытываешь на мне свои методы?
– Я просто ввожу тебя в курс дела.
– Ладно. Спасибо, я подумаю, – пробормотала Грануаль, направившись к тропе. – Надеюсь, скоро я смогу нормально дышать.
Между тем Гуннар и Хал приняли человеческое обличье и унесли в лес своих павших товарищей. Они оба хранили молчание: похоже, раздумывали о том, стоит ли и дальше оказывать мне услуги. Или подсчитывали размер гонорара.
Снорри еле-еле ковылял, а Грета прыгала на трех лапах, но они сумели передвигаться без посторонней помощи – в их плоти не осталось ни крупицы серебра.
Ну а я не забыл прихватить с поля битвы Моралтах, меч Энгуса Ога. Он принадлежал мне, как победителю.
Обратная дорога заняла больше времени, чем путь к Хижине Тони, однако мы добрались до автомобилей задолго до рассвета. Примерно в двух милях от начала тропы я опять ощутил живую землю под ногами, и у меня слезы навернулись на глаза.
Мы с Халом подбросили Грануаль до ее жилища, и я попросил ее собрать вещи, чтобы она уже была готова к путешествию в компании спящей Лакши.
Кто знает, увижу ли я Грануаль в будущем?
Потом мы позвонили Лейфу. Вампир, разумеется, проспал все самое интересное и не смог присоединиться к нашим развлечениям, но мы попросили его прислать вурдалаков, чтобы те навели порядок на лугу вокруг Хижины Тони.
Хал отвез меня в круглосуточный «Уолмарт». Мы купили марлю и клейкую ленту, чтобы перевязать мою грудь в том месте, куда угодила пуля Фейглса. По пути ко мне домой мы сфабриковали правдоподобную историю для полиции, уточнив некоторые детали. По легенде, меня настолько травмировало буйство детектива, что я затаился в квартире своей подруги Грануаль и носа не высовывал наружу. Хал сказал, что он обо всем с ней договорится, а затем передал меня полиции Темпе, которая дежурила возле моего дома, собираясь выколотить из меня показания.
Оберона и голову Эмили Хал пока оставил у себя.
Когда копы удовлетворились моей историей о нервном срыве, я связался с Халом и попросил его привезти Оберона (и Эмили), после чего мне хотелось только одного – рухнуть на землю у себя на заднем дворе и полностью восстановить силы. Хладный Огонь оказался опасным оружием.
Но сперва мне следовало кое-что доделать.
