– Кто вы? – вытаращился на него журналист.
Свен поправил очки:
– Простите, меня зовут Свен Сальгрен, я шеф по научной работе в Каролинском институте. Несколько часов назад Эрик переслал мне массу файлов. Вы не знаете, где он их раздобыл?
– Во внутренней сети «Крионордика».
Сальгрен устало опустился на стул.
– Тогда все кончено… О, господи…
Карл вопросительно посмотрел на Свена.
– Мы знаем, что «Крионордик» собирается распространить вирус на ограниченный круг людей. Это произойдет…
– Эрик что-нибудь говорил о последней версии вируса? – перебил его ученый.
– Семь-один?
– Нет, не этой… – Сальгрен вздохнул. – Эта называется вирус Винтера… Это конец… Вы понимаете?
Карл инстинктивно подвинулся ближе к Ханне.
– И что это за версия? – спросил он.
– Прежде чем покинуть лабораторию, Крейг Винтер уничтожил все вирусы в хранилище «Крионордика». Все, кроме семь-один, который предполагалось использовать на последнем этапе операции «Джавда».
– И?..
– Кто-то подкорректировал программу, и две единицы поменялись местами… В общем… – Свен осекся.
– Они взяли вирус Винтера? – догадался Эберг. – Боже праведный…
* * *
В коридоре раздался сигнал тревоги и топот множества ног. Ханна вскинула голову:
– Что там?
– Пойду посмотрю, – отозвался Свен, вставая.
Фру Сёдерквист безучастно уставилась на стеклянную дверь. Теперь в палате стало совсем тихо, словно время тоже затаило дыхание. А потом послышались быстрые шаги, и на пороге снова появилась фигура Сальгрена.
– Пожилая женщина… дыхательная недостаточность… Похоже, началось…
Ханна опустилась на диван, бледная как смерть.
Свен повернулся к Карлу:
– Я пытался дозвониться до Ульрики Сегер, директора Института инфекционных заболеваний… Но она недоступна… Похоже, какие-то личные проблемы. Нужно срочно найти какого-нибудь заместителя… кого угодно. Они должны действовать.
– Проблема в том, что мы не знаем, где именно планируется этот выброс, – отозвался журналист. – Поэтому нам придется действовать вслепую… То же касается и Института инфекционных заболеваний. Прежде чем потерять сознание, – он испуганно покосился на Ханну, – Эрик говорил, что нужно срочно найти эту чертову «нулевую точку». Что он…
– К сожалению, Эрик нам больше не помощник, – перебил его Свен и вгляделся в опухшее лицо Ханны. – Он обязательно выздоровеет, но у нас нет времени ждать. – И снова оглянулся на Карла: – Нужно срочно связаться с полицией.
Тот кивнул:
– У меня много друзей в отделении в Крунеберге, но, с учетом нехватки времени, у нас нет права на ошибку.
С этими словами Эберг схватил со стула куртку и исчез за дверью.
Ханна взяла Свена за руку.
– Как ваши успехи с вакциной? – спросила она. – Вы взяли у меня кровь… Она может помочь Эрику?
– Мы собрали сильную команду. Они работают день и ночь, – ответил ученый.
– И… когда?
– Судя по всему, они хорошо продвинулись, но утверждать что-либо преждевременно.
Ханна подняла на Сальгрена умоляющие глаза:
– Но ведь только Эрику известно, где она, эта «нулевая точка»… А значит, он единственный человек, который может всех нас спасти…
Свен слабо улыбнулся.
– Мы делаем все возможное, поверьте… Мне нужно в лабораторию, – быстро добавил он, – но я не хотел бы оставлять вас здесь одну…
– Я не одна, – улыбнулась Ханна. – Со мной Эрик.
* * *
Он сидел голый посреди красной пустыни, погрузив руки и ноги в мелкий, как пудра, песок. Красный, как кровь, этот песок тек у Эрика между пальцев, стоило только выпростать ладонь.
Над головой Сёдерквиста пылало розовое небо. Он знал, что его появление в этом месте не случайно. Что за всем этим стоит некая цель, даже если сам Эрик ее не осознает. В этой красной пустыне он искал нечто такое, что давно ждало его здесь. Внезапно его рука наткнулась на что-то твердое, и мужчина вытащил из песка черный будильник с покрытым трещинами стеклом. На его обратной стороне Эрик нащупал огромный ржавый ключ, который он начал крутить. С каждым оборотом в пустыне становилось все холоднее. Небо над головой Сёдерквиста темнело, и песок становился все более влажным. А он все продолжал вращать ключ. Ему уже стало ясно, что в этом и состояла цель, ради которой он здесь оказался. Эрик сделал последний оборот и посмотрел на циферблат. Стрелки задвигались, но в обратном направлении, по солнцу. Время пошло назад. На пустыню опустились сумерки, и набухшее влагой небо словно упало на землю. Эрик положил будильник на песок и закрыл лицо руками.
* * *
Карл откинулся на спинку узкого деревянного стула. Он смотрел в окно, на фасад здания напротив. Окошки на противоположной стене были скрыты решетками – там располагалась Крунебергская тюрьма. Тесный кабинет, в котором сидел Эрик, принадлежал инспектору Яльмару Лёфгрену, который отошел «навести кое-какие справки». Эберг бросил взгляд на стенные часы. Никогда прежде старая «Омега» не заставляла его так нервничать. Оставалось шестнадцать часов – теоретически вполне достаточно, чтобы найти пресловутую «нулевую точку». У полиции есть все, для того чтобы выследить психов из «Крионордика», нужно только поторопиться.
Комната, в которой Лёфгрен оставил Карла, была почти пустой – за исключением книжного шкафа из сосновой древесины и серого письменного стола с лежавшей на нем записной книжкой.
Эбергу стоило немалых усилий составить более-менее убедительную историю из имеющихся в его распоряжении разрозненных фактов и смутных догадок, но он был талантливым репортером. О многом, правда, пришлось умолчать – например, о возможной связи между «Крионордиком» и исламскими террористами или об агенте «Моссада», который сидел сейчас в приемной Каролинской больницы, вооруженный, по всей видимости, все тем же огромным черным пистолетом. Карл рассказал о Гиллёге – тоже не полностью, не упомянув при этом ни о том, кем была Рейчел, ни о застреленных ею мужчинах в черном. Он сообщил лишь о том, что Рейчел с Ханной подверглись нападению, но им удалось бежать.
За все время его монолога Яльмар не произнес ни слова и ни единым движением не выказал своего отношения к тому, о чем говорил Карл, но как только тот закончил, инспектор извинился и вышел за дверь. Откуда-то с улицы доносился звук приближающейся полицейской сирены. Хорошо все-таки, что у Эберга были связи в участке! Друг помог ему выйти на более опытного и влиятельного коллегу. Только вот почему тот так тянет время? Неужели не понимает, как оно дорого? Журналист хлопнул ладонью по ноге, вспомнил, что давно ничего не ел, и почувствовал голод.
