Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Десмонд Макхейл, выпустивший в 1985 году биографию отца Войнич Джорджа Буля, также не усомнился в версии Локкарта, хотя и признал, что Войнич никогда не упоминала о том, что Рейли имел какое-то отношение к этой книге или ее главному персонажу.
Тибор Самюэли вообще подвергает сомнению вопрос о том, был ли у Артура Бертона какой-то прототип, так как сама Войнич намеренно не раскрывала его. Он вспоминает эпизод, когда в 1955 году, впервые с момента начала «холодной войны», делегация советских журналистов приехала в Нью-Йорк.
Однажды утром советский дипломат ворвался в номер отеля, в котором остановился Борис Полевой. Задыхаясь от волнения, он поведал ему, что этим утром он видел Этель Войнич, которую русские считали давно умершей. Журналисты немедленно схватили такси и подъехали к ее дому на 24-й Вест-стрит, 450. Появившись внезапно на пороге ее Дома, они попросили Войнич дать интервью и рассказать им, кто был человек, вдохновивший ее на создание образа Артура Бертона.
По словам Самюэли, ее ответ был якобы следующим:
«Нет, боюсь, я не помню… это было так давно».
Кто сообщил Самюэли ответ Войнич, из его статьи неясно, так как эта цитата никогда не появлялась в советской прессе. Известно, однако, что Борис Полевой и Евгения Таратута достаточно длительное время переписывались с Этель после 1955 года. Переписка Таратуты и ее интервью с ней явились большим вкладом в биографию Этель Войнич, единственную, вышедшую к этому времени. В ответ на передачу Би-би-си Полевой и Таратута напечатали в 1968 году в газете «Известия» выдержки из своей переписки с Этель Войнич по вопросу о прототипе главного героя ее романа. Так, в своем письме к Таратуте от 25 апреля 1956 года Войнич пишет о замысле своей книги:
«Довольно долгое время в течение всей моей юности я мечтала о воображаемом человеке, который добровольно принес себя в жертву чему-либо. Может быть, отчасти это было вызвано очень сильным влиянием на меня жизни и деятельности Мадзини. Осенью 1885 года я в первый раз очутилась в Париже и провела там несколько месяцев. В Квадратном салоне Лувра я увидела знаменитый портрет итальянского юноши, известный под названием «Человек в черном», который приписывают кисти Франчиа, Фрачабиджо, Рафаэля и т. п., и история «Овода» как-то выкристаллизовалась во мне».
В этом же письме она опять возвращается к вопросу о героях книги:
«Джемма — единственный характер в романе, взятый из жизни. В ней можно узнать более или менее близкий портрет моей подруги Шарлотты Вильсон, которую я и называла Джеммой, когда писала книгу».
Год спустя, 14 января 1957 года, Войнич написала письмо Борису Полевому, который до этого просил ее раскрыть прототип Артура Бертона: «Вы спрашиваете у меня, существовал ли в жизни реальный прототип Артура… Разумеется, образы в романе не всегда имеют прототипами реально существующих людей». Далее она продолжала: «Происхождение образа Артура связано с моим давним интересом к Мадзини и с портретом неизвестного юноши в черном, находящимся в Лувре».
Полевой и Таратута были не единственными, кто бросил вызов Локкарту. Актер Хью Миллар, давний сосед и близкий друг Этель Войнич по Нью-Йорку, написал письмо Робину Брюсу Локкарту вскоре после выхода в ноябре 1967 года его «Короля шпионов» с просьбой еще раз проверить истинность своих утверждений. Ответ Локкарта, датированный 8 декабря 1967 г. и до настоящего времени не публиковавшийся, более чем красноречив.
На просьбу Миллара сообщить ему, откуда ему известно, что Этель Войнич была любовницей Рейли и что Рейли вдохновил ее на создание образа Артура, Локкарт ответил:
«Автором утверждения о том, что между Рейли и нею «что-то было», является сам Рейли. Сама Войнич еще до войны заверила в этом одного автора, намеревавшегося писать книгу о Рейли, но бросившего эту затею из-за нехватки материалов».
Процитированное выше письмо лишний раз подтверждает, что Рейли не может служить надежным источником информации. Что же касается «одного автора», упомянутого Локкартом в своем письме, то им был не кто иной, как сослуживец Рейли по СИС Джордж Хилл. Из личных бумаг Хилла, которые Локкарт передал на хранение в Гуверовский институт, видно, что в 1935 году Хилл собирал материал для своей книги о Рейли. Что же касается слов Локкарта о том, что Хилл якобы непосредственно связывался с Войнич, чтобы узнать ее мнение относительно утверждений Рейли, то этот факт вызывает большие сомнения. В личных бумагах Хилла нам не удалось обнаружить никаких следов его переписки с Войнич. С 1920 года и до своей смерти в 1960 году Войнич жила в Нью-Йорке, и теоретически Хилл мог съездить в Нью-Йорк, чтобы взять у нее интервью. Однако архивы американского иммиграционного ведомства не подтверждают, что Хилл до войны въезжал на территорию США.
Примечательно, что в качестве дополнительного довода для обоснования своего тезиса Локкарт в своем письме Хью Миллару ссылается на следующий факт: «Есть еще один момент, который я ненамеренно пропустил в своей книге: в юности Рейли был заикой, эта же особенность была и у Овода».
Из бесчисленного количества людей, которые были знакомы с Рейли в течение продолжительного времени или оставили о нем воспоминания, никто не упоминает о том, что он страдал заиканием. Единственная особенность его речи, отмеченная некоторыми из его современников, это акцент, но уж никак не заикание. Не исключено, однако, что Рейли в свое время мог сказать Хиллу о том, что в детстве был заикой, чтобы еще больше подчеркнуть свое сходство с Артуром Бертоном и таким образом дать понять, что именно он вдохновил Войнич на создание этого образа.
Но, как бы мы ни относились к утверждениям самой Этель Войнич и теоретизированиям Локкарта, факты — упрямая вещь. Этель Войнич задумала написать своего «Овода» в 1885–1886 году, а в 1889 году она приступила к работе над ним. Каким образом Розенблюм, которому было в то время 11–12 лет, мог повлиять на замысел романа? В 1895 году, когда он приехал в Англию, роман был уже фактически завершен. Из всего этого можно сделать лишь один вывод: не Сидней Рейли был прообразом Артура Бертона, а Артур Бертон оказался «прототипом» Сиднея Рейли. Стал бы Рейли примерять на себя образ Артура, если бы знал, что ему уготована та же судьба, что и Оводу?
Таким образом, можно утверждать, что именно сюжет романа «Овод» и был той основой, на которой Рейли построил свою легенду. Однако это никак не объясняет происхождение еще одного мифа Рейли о годах, проведенных им якобы в Южной Америке. За объяснением, однако, далеко ходить не надо, достаточно снять с полки еще один, менее известный роман Войнич, написанный ею в 1910 году и озаглавленный «Прерванная дружба». Эта книга, написанная ею с целью воскресить успех «Овода», повествует о скитаниях Артура Бертона, взявшего себе вымышленное имя Фелис Риварес, в Южной Америке.
Сюжет книги заключается в следующем. В Эквадоре экспедиция, возглавляемая полковником Дюпре, остается без толмача и вынуждена искать ему замену. Это оказывается нелегким делом, так как уважающие себя переводчики опасаются присоединиться к этой экспедиции. Свои услуги предлагают многие проводники, но экспедиция вынуждена отказать им из-за того, что те не владеют иностранными языками. Когда появляется Риварес, то его сначала принимают за бродягу. Вскоре, однако, обнаруживается, что за этим грязным оборванцем скрывается настоящий джентльмен, говорящий на нескольких языках. Полковник Дюпре решает взять его с собой, и они отправляются в путь.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
