Женщина проводила Даймонда в кабинет Липмана, хранивший знаки долгого пребывания хозяина. Потертые ручки удобного откидывающегося кресла. Несмываемые следы от чашки на столе. Далеко не новые безделушки конторского босса, включая маятник Ньютона. Даймонд не удержался и привел его в движение. Постер с видом Стокгольма, с завернувшимися уголками. Потертые клавиши клавиатуры компьютера, установленного на отдельном столе.
Даймонд сел перед экраном, и его новая помощница включила компьютер.
– А Майкл действительно разрешил вам взглянуть на личные дела? – вдруг спросила женщина. – Очень немногие из нас знают пароль к этим файлам.
– Все в порядке, – кивнул Даймонд. – Я не собираюсь выяснять, кто из вас сколько зарабатывает и какой у вас возраст. Меня интересует одна ученая, которую спонсирует ваша корпорация.
– Ясно, – улыбнулась она. – Допуск к исследователям не такой строгий, как к постоянным сотрудникам. Как фамилия той, кого вы хотите найти?
– Масуда. Доктор Юко Масуда.
– Звучит как-то не по-английски.
– Верно. Моя кузина уехала в Японию.
– Хорошо. Наберите, как это правильно пишется.
Когда фамилия появилась на экране, надежды Даймонда на новую информацию рассыпались в прах. Двенадцать лет исследовательской работы и такой короткий отчет.
Фамилия: Масуда Юко (жен.). Доктор. Дата рождения: –
Адрес: корреспонденцию отправлять по адресу: Отделение биохимии Иокогамского университета, Япония.
Ученое звание: магистр естественных наук, доктор философии.
Начало финансирования: с сентября 1979 г.
До: по настоящее время.
Объект исследования: коматозные состояния, вызываемые действием алкоголя и наркотиков.
Исследуемое вещество: симпатомиметические средства.
Публикации: «Инсульт головного мозга: кома и ее характеристики». Диссертационная работа, 1981. «Наркотики и состояние комы». Американский журнал биохимии, май, 1981. «Лечение алкоголической комы». Тезисы доклада на Японской фармакологической конференции, Токио, 1983.
– Маловато, – вздохнул Даймонд. – Неужели с 1983 года она больше ничего не опубликовала? Я считал, что ученые постоянно печатаются.
Женщина пожала плечами:
– Возможно, не обновляли файл.
Файл хотя бы подтверждал, что Дэвид Флекснер, говоря о Юко Масуда, был с ними откровенен. Ничего нового по сравнению с тем, что было сказано в участке, Даймонд не выяснил.
– Есть способ узнать, когда был создан данный файл?
– Конечно. Существует список дат, когда в папки что-то добавлялось или из них извлекалось. – Она нажала две клавиши, и в правой стороне экрана открылось новое окно. – Две записи. Как видите, файл создан 10 сентября 1987 года, а последняя запись сделана недавно, три месяца назад.
Даймонд колебался. Что-то явно не сходилось.
– Но последняя запись относится к конференции 1983 года. Что тут нового? Для чего кому-то потребовалось входить в файл три месяца назад только для того, чтобы упомянуть опубликованную в 1983 году работу?
– Понятия не имею.
Даймонд вздохнул. Три месяца назад – это незадолго до того, как Наоми привезли в Лондон. Не исключено, что между событиями существует связь. Но обнаружить ее нельзя. Возникла новая мысль.
– Добавления в файлы может делать любой человек? – спросил он.
– Конечно. Но только в том случае, если сумеет открыть их. Лишь немногие из нас знают пароль.
– Включая председателя…
– Вице-председателя, директора по кадрам, директора по науке, старшего эксперта по системному анализу и нескольких секретарей, в том числе меня.
– Чей вы секретарь?
– Мистера Харта. Он отвечает за кадры.
– А вас как зовут?
– Молли Докерти. Я уж решила, вы никогда не спросите.
– Я Питер Даймонд. Кто у вас директор по науке?
– Мистер Гринберг. Хотите с ним познакомиться?
– Давно он у вас работает?
– Около двух лет.
– В таком случае мне нет смысла с ним встречаться. – Даймонд постучал пальцем по экрану. – Молли, в каком виде эта информация хранилась до сентября 1987 года?
– В виде картотеки. Мистер Флекснер – я имею в виду Мэнни Флекснера – был милейшим человеком, но немного отставал от компьютерной эпохи. Не доверял современным технологиям.
«Как и я», – подумал Питер.
– Следовательно, вся информация, хранившаяся на карточках, была перенесена в компьютер?
– Да. И при этом трижды перепроверялась. Я была одной из тех, кто вносил данные в компьютер.
Прежде чем задать следующий вопрос, Даймонд мысленно вознес небесам молитву. Он считал себя агностиком, но если требовалось, готов был получать помощь из какого угодно источника.
– Картотека еще существует?
Прошло несколько томительных секунд, прежде чем Молли Докерти ответила:
– Где-нибудь хранится.
– Где именно?
– Наверное, в подвале.
– Вы не согласитесь меня туда сопроводить?
Молли рассмеялась тому, как он выразил просьбу.
– Надо выяснить у босса.
– Только не упоминайте меня.
– Вы, похоже, очень преданы своим родным, – заметила она, пока они спускались в лифте.
– Почему вы так решили? – удивился Даймонд, но вовремя вспомнил выдуманную причину, которая привела его в «Манфлекс». – Речь не только о том, чтобы составить семейную родословную. Я хочу узнать происхождение своих родственников. – Его слова показались неубедительными даже ему самому.
В подвале было прохладно, гулко отдавался каждый звук. Сюда свалили старую конторскую мебель: отделанные шпоном деревянные столы, популярные в шестидесятых годах серые металлические шкафы, множество стульев с потертой и разорванной обивкой. Найти картотеку оказалось нетрудно. Она хранилась в пяти железных ящиках. Ящики были заперты, но Молли предусмотрительно захватила с собой связку ключей.
– Завели лет тридцать назад, – объяснила она. – В каждом ящике не менее тысячи карточек.
– Давайте откроем первый, – предложил Питер.
Молли наклонилась и нашла тот, что требовался. И пока подбирала ключи, заметила:
– Напоминает охоту за кладом. Надеюсь, дело стоит ваших хлопот.
Она быстро провела по карточкам пальцами с длинными наманикюренными ногтями, выбрала одну и подала Даймонду.
