Между собой до 15 марта 1945 г. сборно-пересыльные пункты связаны не были. Отделы регистрации, дислоцировавшиеся при управлениях тыла фронтов, связь со сборными пунктами поддерживали только с помощью автотранспорта. По этой причине отчётность и информация от подчиненных и руководящие указания им поступали нерегулярно и запаздывали.
Собранные на сборные пункты и в комендатуры иностранные граждане, оказавшись в неудовлетворительных условиях размещения, с плохо организованным питанием, отсутствием квалифицированной медпомощи и столкнувшись с произволом со стороны отдельных должностных лиц, стали обращаться с жалобами в различные инстанции, вплоть до ЦК ВКП(б). Между англичанами и американцами, с одной стороны, итальянцами и румынами, с другой стороны, возникали серьезные трения, доходившие до отказа первых совместно размещаться и принимать пищу в одной столовой. Своевременно вскрыть это не удалось, потому что в комендатурах, где были собраны люди до 10 различных национальностей, переводчиков не было.
Столкнувшись с новой работой, большим её объемом, отделы репатриации фронтов, состоявшие всего из 9 человек{477} и не имевшие в этом никакого опыта и практики, решали многие вопросы недостаточно продуманно и несвоевременно[211]. Инструкция же начальникам СПП, утверждённая заместителем Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации, поступила в отделы репатриации в середине, а непосредственно в СПП и комендатуры — в конце марта 1945 г. Не случайно за допущенные ошибки в практической работе по репатриации начальник отдела репатриации 1-го Белорусского фронта подполковник Н.А. Шишенков решением Военного совета был заменён полковником Куровским{478}.
Расчет на то, что освобождённые военнопленные и гражданские лица при освобождении лагерей останутся в них, не оправдался. Зачастую еще до подхода советских частей немецкая охрана лагерей разбегалась или её уничтожали узники лагерей. А сами заключённые уходили из лагерей в леса и прятались. Все насильственно угнанные советские граждане и военнопленные иностранных государств после продвижения фронта на запад немедленно выходили из лесов и двигались по дорогам и без дорог на восток. Так, после взятия Берлина по дорогам Берлин — Кюстрин, Берлин — Франкфурт-на-Одере просто по полю двигались на восток группы людей различных национальностей (американцы, поляки, англичане, голландцы, итальянцы, югославы и др.) пешком, на велосипедах. Вместить всю эту массу армейские СПП, естественно, не могли, поэтому и были сформированы дополнительные сборные пункты и лагеря. Кроме того, в целях предотвращения стихийного движения на восток запрещалось отправлять освобождённых иностранцев за границы войскового тыла{479}. Это мероприятие в сочетании с контрольной службой на переправах через реку Одер дало возможность приостановить стихийное движение репатриируемых на восток и оседание части их на территории Польши.
Вместе с тем отделы репатриации фронтов, не имея своих представителей в армиях, контролировать работу армейских СПП не могли, сведения о ходе сбора репатриируемых от них получали нерегулярно, так как руководство ими непосредственно осуществлялось армейскими отделами укомплектования и отделами укомплектования штаба фронтов, куда они в первую очередь и направляли все сведения{480}.
Однако, несмотря на трудности, связанные в основном с новизной работы по репатриации и недостатком опыта в решении данной проблемы, в период с февраля по апрель 1945 г. органами репатриации принимались все меры к скорейшей отправке иностранных граждан на родину, и в первую очередь англичан и американцев, поскольку с Англией и США были заключены двусторонние соглашения о взаимной репатриации, подписанные 11 февраля 1945 г. в Ялте на Крымской конференции глав правительств СССР, США и Великобритании.
Заслуживает внимания то, что репатриация англичан и американцев осуществлялась при непосредственном участии представителей США и Великобритании, специально прибывших на территорию СССР. Например, со стороны США этим вопросом вначале занимался представитель военной миссии США в СССР генерал Дин, а с 27 марта 1945 г. ему на помощь прибыла группа американских офицеров в количестве 10 человек во главе с полковником Крокетом. Эта группа убыла из нашей страны 18 июня 1945 г. Всего же репатриацией американских граждан, освобождённых советскими войсками из фашистской неволи, занимались 20 американских офицеров.
За весь период репатриации командование Управления имело 62 встречи с различными представителями иностранных дипломатических и военных миссий. На встречах обычно обсуждались вопросы, связанные с репатриацией советских граждан и граждан союзных нам стран, как то: об организации взаимных действий и связи между советскими и иностранными представителями по репатриации и использовании транспорта для перевозки репатриируемых советских граждан и граждан союзных нам стран; о сокрытии советских граждан союзниками на территориях Англии, США и территории контролируемых ими стран; о нарушениях союзниками крымского соглашения по вопросам содержания, охраны и материально-бытового обеспечения советских граждан, находящихся на территориях союзников и территориях, подведомственных союзному контролю; о разрешении допуска офицеров по репатриации союзных нам стран на территории СССР и допуске наших офицеров на территорию союзников и контролируемых ими стран; о допуске советских офицеров в лагеря военнопленных, расположенные на территории союзников, в целях выявления там советских граждан; о непризнании американцами и англичанами репатриируемых граждан Прибалтийских республик и западных областей БССР и УССР гражданами СССР{481}.
Непосредственно к отправке иностранных граждан, освобождённых из фашистской неволи, советские органы репатриации приступили ещё 7 марта 1945 г.[212]В этот период наиболее удобный и возможный путь для репатриации иностранцев был морской, через порты Одесса и Мурманск. Освобождённые иностранные граждане сосредоточивались во фронтовых комендатурах и затем организованно направлялись в транзитные лагеря для отправки на родину[213].
