Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Когда мы тронулись, наперерез нашей машине бросился худощавый бородатый парень. Это был Ферроз. Водитель ударил по тормозам. Афганец, который сидел на переднем сиденье, вскочил и обложил Ферроза крепкими словами на фарси. Мой моджахед лишь улыбался, показывая замусоленное удостоверение, которое лежало в единственном кармане его шарвар-камиза. Документ был пакистанским. Через секунду Ферроза, как и нас, усадили внутрь машины.
До сих пор я думаю о том, что заставило этого опытного человека остановить машину. Ведь он не мог не понимать, что грозило ему в том случае, если его примут за талиба. А к этому были все основания. Бородач, живет в Пакистане, пуштун. Боевик, пусть и в прошлом. Ошивался вокруг аэродрома в момент тайной встречи американцев с представителями новых властей.
Он мог бы переждать, пока нас отвезут, и спокойно добраться до Кабула, а затем и до Пакистана. Но он решил, что должен ехать со мной. Навстречу опасной неизвестности, которая в нынешних обстоятельствах пахла для него большими неприятностями, быть может, даже расстрелом.
С нами обращались довольно сносно. Привезли в напрочь разграбленное районное управление безопасности на окраине Кабула. Даже накормили пловом, который мы ели вместе с людьми, арестовавшими нас. Все же был Рамадан, а в это время трапеза делится со всеми, с кем сводит судьба.
После плова развели по камерам. Каждого в свою. Через несколько часов меня вывели, вернули паспорт и на машине отвезли в «Интерконтиненталь». Я спросил сопровождавшего меня охранника о моих спутниках, но тот улыбнулся и ответил, что с ними будет все хорошо и скоро их отпустят.
Но так просто их не отпустили. Мне пришлось заявить в прямом эфире об аресте телевизионной группы. А ведь Мохаммад и Ферроз действительно были частью моей телевизионной группы. Ирэн сделала репортаж для немецкого радио о тех, кто оказался в роли заложников у новых кабульских властей. Над освобождением двух моих парней пришлось потрудиться сотрудникам украинского МИДа. Пакистанскому правительству Мохаммад и Ферроз были малоинтересны.
Я позвонил домой и сказал, что без этих двоих не вернусь из Афганистана. Они пришли со мной. Они рисковали вместе со мной. И даже больше меня. И, самое главное, без Ферроза мне не удалось бы добраться до Кабула. Этот человек предвидел неприятности и предостерегал меня от них. Короче говоря, он спасал меня. Именно так он и понимал смысл своей миссии. Но теперь настала моя очередь спасать Ферроза. И сделать это предстояло всего один раз.
* * *
– Вы говорите, этих двоих не было в моей жизни? – сказал я мятому помощнику министра Абдулло. – Если их не станет, небо не упадет на землю, и вы это понимаете.
Помощник одобрительно улыбнулся.
– Но если я не вернусь домой, это очень плохо скажется на вашем имидже. Нового Демократического Афганистана.
– Что вы имеете в виду? – спросил мятый.
– Пару дней назад на вашей территории уже погибли журналисты, – произнес я.
Сказанное очень не понравилось человеку в мятом костюме. Я знал, что мало кто в Европе верил в смерть Марии и ее спутников от пуль талибов. И он, мятый пиджак, тоже знал об этом.
– Что вы предлагаете? – жестко спросил помощник министра.
Я в качестве ответа протянул два письма. Одно было от МИДа Украины с просьбой рассмотреть возможность освобождения сотрудников украинского телеканала. Другое – собственно от телеканала, с подтверждением того, что жители Зоны Свободных Племен Мохаммад Ширин и Ферроз Эдбархан вносили свой вклад в информационное вещание и помогали доносить зрителям Украины правду о войне с талибами. Оба письма я получил по факсу, который с трудом удалось разыскать в разоренном Кабуле.
Через полчаса, выйдя из кабинета своего министра, мятый пиджак вернул мне копии писем с резолюцией Абдулло и сказал:
– Вы можете забрать их. И я вам настоятельно советую как можно быстрее покинуть столицу нашего государства.
* * *
С Феррозом и Мохаммадом мы расстались на границе с Пакистаном. В Торхаме их не пустили на пакистанскую сторону. А мои документы уже рассматривал сотрудник пакистанской разведки ISI. Я был уже на пакистанской стороне, Ферроз – на афганской. Он так внимательно и неотрывно смотрел на меня сквозь пограничную решетку, что мне захотелось забрать свой паспорт у пакистанского офицера и вернуться в Афганистан. Но дружище Тарик, – он уже был тут как тут, – успокоил меня.
– Не волнуйся, они перейдут границу в другом месте. Ты же тут уже и сам все знаешь.
Я поверил ему, потому что действительно знал дорогу, которой Ферроз поведет Мохаммада домой.
Дружище Тарик усадил меня в ветхую машину неопределенной марки. Похоже, японскую. Весь путь до Пешавара мы с ним говорили о Пакистане и Афганистане, о странной и запутанной истории этих двух стран, которая незримо, но прочно связывает территории по обе стороны линии Дюрана. Дорога, по которой мы ехали в славный город Пешавар, тоже была запутанной. Мы въехали в столицу пуштунов через Хайберские ворота и направились к дому, где жил его родной брат. Когда я зашел в его дом, то увидел невероятное. Меньше всего я ожидал здесь встретить женщину, тем более эту. Но в гостевой комнате, вместе с мужчинами, сидела она. Та самая, которая однажды, сидя на моей мятой постели, так просила отвезти ее туда, где воюют.
– Она приехала спасать тебя, – улыбнулся Тарик. – Но ты сумел вернуться сам.
Он был очень доволен, что сюрприз получился.
«Вот хитрец! – подумал я. – О самом важном ни слова не сказал!»
И мне захотелось побыстрее сбрить волосы с подбородка.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
