– Если ты намекаешь на то, о чем я подумал, то нормально, – в той же интонации ответил я.
– В доме столько молоденьких девочек, которые сохнут по нему, а он развлекается с их хозяйкой, которая к тому же вдвое старше, – покачал головой Рон.
Такие новости я услышал впервые, за все дни проживания у Агнессы ее девочки ни разу даже глазки мне не состроили, все они скромно и вежливо здоровались, но не делали никаких попыток пообщаться теснее.
– Сами виноваты, – огрызнулся я. – Нужно было хотя бы подмигнуть, что ли, а не строить из себя недотрог.
– Сейчас уже поздно, герой-любовник, – засмеялся Рон, – ни одна из девочек не решится отбить парня у хозяйки.
– Да ну тебя. – Я отвернулся от скалящегося нубийца.
– Сегодня в это же время? – спустя некоторое время спросил посерьезневший Рон.
– Да.
– Тогда слушай, Макс, есть такое предложение… – выговорил нубиец и замолк.
– И какое? Рон, прекрати многозначительно замолкать после каждых трех слов, так мы до вечера разговор не закончим.
– Ну ладно, слушай. Мы тут с Загиялом подумали, поговорили, и выходит так, что прошлой ночью нам сильно повезло – напали неожиданно, на умелых убийц не нарвались, быстро начали – быстро закончили, даже не ранен никто из нас. А вот теперь на такое рассчитывать было бы глупо, мы же в самое осиное гнездо сунуться собираемся.
Честно говоря, я и сам оценивал наши шансы в планируемом набеге как не слишком высокие, но никаких других вариантов не видел.
– И что ты предлагаешь?
– Помнишь, я тебе говорил о пятидесяти отставниках, которые хотят к нам переселиться? Кое-кого из них можно к делу привлечь.
– Ты что, Рон? То, что мы затеваем, незаконно, а они, хотя и в отставке, но бывшие слуги короля. Пойдут они на это? А если пойдут, то не проговорятся ли до или после дела?
– Понимаешь, Макс, за всех я, естественно, не поручусь, но среди них есть и такие, чьи знакомые, друзья или родственники так или иначе пострадали от действий этих банд. И я точно знаю, что несколько парней мстили за подобное раньше и готовы мстить еще. А нам и нужно-то всего с дюжину бойцов.
Я задумался. Десяток таких воинов, как Рон, стали бы большим подспорьем в предстоящем нам сегодня ночью бою, но сомнения оставались. Нубиец и шаман повязаны со мной и пойдут до конца, а новые люди, которых я даже не видел ни разу?
Не дождавшись моего ответа, Рон добавил:
– Вот и в серьезном деле можем их испытать. Хотя я и без того уверен, что не подведут.
Я тряхнул головой.
– Хорошо, Рон, я согласен. Но имей в виду, ответственность – на тебе. Семь раз отмерь перед тем, как предложить кому-то из своих приятелей участие в нашем деле. Объясни все, ничего не скрывай. Увидишь, что сомневается или колеблется, – не бери. И еще. Учти, мобилизовывать следует только тех, кто реально может помочь, мертвые герои нам ни к чему, – ответил я.
– Конечно, Макс, возьму только тех, кого лично проверю.
– Нам важно не количество, а качество, – на всякий случай повторил я, – а также постоянный состав на это время, лишние люди не нужны.
– Макс, я обдумал это еще утром, когда с Загиялом разговаривал, – слегка раздражился нубиец, – не нужно меня по пять раз предупреждать об элементарных вещах.
– Не злись, я сам волнуюсь. – Я примирительно хлопнул его по плечу. – Крайне важно, чтобы информация о нас и наших делах никуда не просочилась.
– Я сделаю нужное внушение, – нубиец погрозил кулаком в пустоту.
– Хорошо, жду вас вечером, – попрощался я, выходя из кареты.
Обязаловка с балами порядком мне надоела. Когда поднимался на крыльцо, дорогу мне преградили два паладина. Сделав вид, что не замечаю их, я, не замедляя шага, двинулся было вперед. Столкновение со мной привлекло бы ненужное внимание собирающихся гостей, поэтому паладины вынуждены были расступиться. При виде их скривившихся лиц я отпраздновал маленькую победу.
– Господин барон? – не очень довольным голосом спросил один из них.
– Я за него. – Я остановился и спокойно посмотрел на них.
Услышав мой ответ, они сначала опешили, но, поняв, что я так шучу, переглянулись. Мои выходки настроения им не прибавляли, я же, доставая их, тихо про себя посмеивался.
– Отче спрашивает, когда вы намерены отправиться в обратный путь? Мы должны определиться с выходом отряда из города, – скривившись, спросил первый.
– Через три дня, в пять утра, – спокойно отозвался я. – Если отряда не будет, я уеду один.
Второй паладин открыл было рот, чтобы что-то заявить, но я уже отвернулся от них и зашагал во дворец. «Еще не хватало, чтобы каждая шавка указывала мне, что делать», – подумал я, поднимаясь по ступеням. Зная дорогу, я не спеша направился в зал, раскланиваясь со снующими туда и обратно дворянами.
Возле знакомого мне поворота одиноко стояла молодая дама, теребя в руках веер. При виде меня она бросилась наперерез, и я с удивлением узнал в ней графиню Навскую. «Неужели Бернар так быстро закончил зачистку? – удивился я, не видя ее обычную свиту. – Нужно будет обязательно встретиться с ним перед отъездом».
– Максимильян, – умоляющим тоном обратилась она ко мне, схватив за руки.
Я едва не остолбенел от изумления, таким образом могли обращаться друг к другу только очень близкие люди, да и то не в общественных местах. Называя меня просто по имени, графиня в первую очередь ставила себя в неловкое положение перед обществом.
– Графиня. – Я освободил руки и вежливо поклонился, все, как положено по этикету.
– Барон, спасите меня. – На меня посмотрели умоляющим взглядом.
«Поздно ты запела, пташка». – Совесть моя даже не трепыхнулась.
Я вспомнил, с каким хладнокровием эта девушка подставила меня под удары мечей.
– Не понимаю вас, графиня, – сделал я удивленное лицо. – Что случилось? И где ваша свора? – Я прикрыл ладонью рот и притворно извинился: – О, простите, хотел сказать – свита. Вечно у меня так, с утра ляпаю невпопад.
– Этот бретер, этот негодяй Бернар отогнал от меня всех моих друзей, – она всплеснула руками, – и теперь каждый день пристает ко мне, домогаясь моей руки! Помогите, прошу вас, барон, только вы можете остановить этого дьявола во плоти.
– А что я с этого буду иметь? – Я прекратил изображать из себя дурачка и холодным тоном обрушил на нее свои слова. – Кстати, вы уже замолили свой грех перед Богом или еще нет?
От моих слов графиня в ужасе отшатнулась и побледнела, на глазах едва не появились слезы.
– Как можно быть таким жестоким, барон? Вы ведь дворянин и обязаны защищать честь женщины! – вскрикнула она, глядя на меня расширенными от страха глазами.
– Защищаю только тех, кто этого достоин, – тихо, только для ее ушей, сказал я и пошел дальше, оставив за собой графиню и удивленные взгляды случайных свидетелей.
