Собственно именно опасность «расползания красной заразы» по Европе заставила британское руководство, а следовательно, и правительство Миколайчика дать команду подчиненной им Армии Крайовой резко активизировать свою деятельность (как указывалось, до этого АК опасалась вступать в открытое противостояние с вермахтом). Миколайчик и его окружение разработало план «Буря», предусматривавший захват силами АК крупных городов и инфраструктуры Польши по мере отступления немцев, но до прихода красных. Эмигрантские горе-стратеги, очевидно, полагали, что осуществление этого фантастического проекта заставит Сталина считаться с ними как с реальными партнерами при решении дальнейшей судьбы страны.
На самом деле, как уже было показано выше, даже если боевикам АК удавалось занять какой-нибудь город до подхода РККА, то после прихода большевиков они немедленно разоружались или даже уничтожались физически.
Но в Варшаве ситуация была несколько иной. Здесь аковское подполье располагало самой крупной концентрацией сил и средств. Кроме того, свою роль сыграли личные непомерные амбиции руководства Армии Крайовой. Командующий генерал Комаровский грезил о лаврах «спасителя отечества». Он полагал, что с несколькими десятками тысяч боевиков сумеет овладеть Варшавой, а стремительное наступление большевиков не оставит вермахту возможности подавить восстание. Комаровский полагал, что РККА не решится вступить в бой со столь крупной группировкой, укрепившейся в городе, и он станет хозяином положения.
Однако премьер Миколайчик неожиданно попытался сделать ставку на переговоры со Сталиным, для чего намеревался вылететь в Москву. Реализация проекта подпольных генералов оказывалась под угрозой. Используя все доступные каналы связи, Комаровский и его начальник штаба генерал Окулицкий развернули мощную кампанию давления на правительство и его дезинформации. В результате Миколайчик решил нелегально отправить в Варшаву своего эмиссара Ретингера с целью проанализировать обстановку. В конце июня Ретингер был выброшен с парашютом с английского самолета в районе польской столицы. Генералы Комаровский и Окулицкий, зная пристрастие лондонского ревизора к алкоголю, привлекли его на свою сторону, втянув в непрерывную полосу пьянства. Некоторое время спустя Ретингер отравился техническим спиртом, в результате чего оказался полностью парализован. Его удалось вывезти в Англию, где в конце июля состоялись его встречи с Миколайчиком и главой британского внешнеполитического ведомства Иденом. В результате британское руководство и польское правительство пришли к выводу о необходимости параллельного проведения переговоров со Сталиным и начала «вспомогательного» восстания в Варшаве, которое стало бы весомым аргументом в их пользу. Варшавское подполье АК получило долгожданный приказ о выступлении.
Начало восстания было приурочено к выходу наступавших на Варшаву войск 1-го Белорусского фронта маршала К. Рокоссовского на правый берег Вислы. С 27 июля южнее Варшавы развернулись ожесточенные бои между частями Красной Армии, стремившимися форсировать Вислу, и 9-й армией вермахта. Столкнувшись с упорной обороной германских войск, советским частям ценой колоссальных потерь удалось захватить лишь два незначительных плацдарма набольшом удалении от польской столицы. К югу от Варшавы германский 46-й танковый корпус, усиленный частями войск СС, нанес поражение 2-й танковой армии 1 — го Белорусского фронта, которая была вынуждена отступить. В результате советской армии не удалось взять Варшаву и пришлось перейти к обороне.
31 июля в предместье Варшавы на правом берегу Вислы удалось прорваться нескольким советским танкам, которые вскоре были сожжены германскими самоходками и польскими полицейскими, применившими бутылки с «коктейлем Молотова». Агентура АК тут же донесла в свой штаб о появлении на улицах русских танков. Это известие заставило Комаровского отдать приказ выступить немедленно, пока «Сталин не отнял у нас наш кусок хлеба». В ночь на 1 августа 1944 года в Варшаве загремели выстрелы.
АК располагала в городе 35 тысячами боевиков, организованных в роты, батальоны и бригады. Командовали ими бывшие кадровые офицеры Войска Польского. Среди личного состава преобладала молодежь, высок был также процент уголовного элемента и евреев. Помимо значительных запасов польского вооружения, оставшихся еще с 1939 года, аковцы располагали и большими партиями доставленного по воздуху британского и советского оружия. Кроме того, в первые дни восстания боевики овладели арсеналами варшавской полиции, не оказавшей существенного сопротивления повстанцам.
Что касается немецкой стороны, то к концу июля в польской столице дислоцировалось около двух тысяч резервистов, охранявших важные объекты и обеспечивавших эвакуацию различных учреждений. Однако даже эти тыловые подразделения сумели в основном отразить все нападения боевиков АК, нанеся им значительные потери и не дав им овладеть ни складами с вооружением, ни мостами через Вислу, ни аэродромом.
Зато аковцы отличились в другом: в первые дни августа в руки повстанцев попали несколько сот раненых немецких солдат, находившихся в эвакуационном госпитале и в санитарном поезде, захваченном восставшими на городском вокзале. И раненые, и медики были зверски убиты боевиками, причем женщины-санитарки подверглись перед смертью садистскому изнасилованию. Аналогичным образом аковцы расправились с семьями германских военнослужащих и гражданских чиновников, так же как и со всеми попавшими в их руки польскими коллаборационистами. Так, были безжалостно перебиты около тысячи полицейских, несмотря на то что в начале восстания они сложили оружие. Уголовники безнаказанно грабили мирное население столицы. Не желая оставаться в стороне от грабежа и расправ с неугодными, 3 августа к своим идеологическим противникам примкнули коммунисты. Около 5 тысяч варшавских боевиков Армии Людовой влились в ряды восставших. К этому времени в руках повстанцев находился центр Варшавы, рабочий район Воля и западные предместья Жолибож, Черняков и Охота — около 50 % территории столицы.
Но уже 5 августа ситуация начала меняться. Воспользовавшись стабилизацией фронта, германское командование подтянуло к городу строевые части вермахта и начало наступление. В ставке фюрера было принято решение о формировании для действий в Варшаве штурмового корпуса под командованием группенфюрера СС Э. фон дем Бах-Зелевского. В его состав вошла авиаполевая дивизия люфтваффе «Герман Геринг», части 4-й полицейской дивизии войск СС и 16-й дивизии «Рейхсфюрер СС». Кроме того, в операциях участвовали казачьи части, полк Русской освободительной народной армии (бригада Каминского) под командованием оберштурмбанфюрера СС Фролова, два украинских полицейских батальона и бригада оберфюрера СС О. Дирлевангера, также имевшая в своем составе значительное число русских, украинцев и белорусов. Всего в подавлении Варшавского восстания участвовало не более 25 тысяч бойцов.
Первые же бои с регулярными частями вермахта и СС показали неспособность повстанцев вести успешную борьбу в городских условиях. Генерал Окулицкий записал в своем дневнике: «Эта дешевая сволочь разбегается и сдается в плен сотнями и тысячами».
12 августа Комаровский направил в Лондон паническую депешу, требуя бомбардировки германских позиций англо-американской авиацией и десантирования польской парашютной бригады.
