Ситуация могла бы стать еще хуже, если бы англичане высадились и напали на сам город, но выручил находившийся неподалеку герцог Медина Сидония – он собрал всех солдат, которые были под рукой, и успел привести к Кадису 3000 пехоты.
С берега его артиллеристам удалось задействовать две дальнобойные пушки – били из них по ближайшим английским кораблям, «Дредноут»[49]и «Ройял Мерчант». Так что Дрейк счел за благо уйти в море – но почти немедленно он напал на побережье Португалии, невдалеке от Лиссабона, резиденции испанского адмирала. Вот тут Дрейк даже решился на высадку и спалил все испанские припасы, до каких только смог добраться.
В числе прочего были сожжены склады мелко напиленного выдержанного дерева, которое шло на изготовление бочек, чему сперва никто – ни нападавшие, ни обороняющиеся – не придали большого значения.
Дрейк довершил свои действия захватом португальского корабля, шедшего в Лиссабон из Гоа с грузом пряностей. Цена груза оказалась 114 тысяч фунтов стерлингов, и 40 тысяч из них пошли королеве.
Теперь война между Испанией и Англией была решена бесповоротно.
Военные приготовления были ускорены. Король Филипп торопил своего адмирала. Они как будто поменялись ролями – обычно отважный дон Альваро все время писал в Мадрид, что флот не готов и что ему надо больше времени, а обычно осторожный дон Филипп слал в Лиссабон письмо за письмом, требуя немедленного отплытия. Он был страшно разгневан, и, может быть, еще больше самого нападения его раздражали попытки Елизаветы представить все дело как очередное «…недоразумение…».
Королева Англии, по-видимому, не оставила надежды на мир. После отплытия Дрейка ему был послан приказ – «…ни в коем случае не нарушать доброго мира между королевой Елизаветой и королем Филиппом…» – о чем и было сообщено послам всех нейтральных государств. Приказ, кстати, действительно был послан – но с таким расчетом, чтобы он запоздал.
A узнав, что флот уже отплыл, королева прямо-таки загоревала – и послала этот же приказ еще раз, со специальным посыльным судном.
Но капитан этого судна по непонятной причине пошел не к берегам Испании, а в Ла-Манш, и Дрейка там, конечно, не нашел. Видимо, у него, помимо письменных распоряжений – «…найти Дрейка во что бы то ни стало…» – были и устные инструкции: сделать так, чтобы он ни в коем случае не нашелся. Еще более интересно то, что копии инструкций – конечно, именно письменных, вместе с копией приказа Дрейку о «…ненарушении доброго мира…» – были отправлены в английское посольство в Париже – причем посылкой их озаботился даже не первый министр, лорд Берли, а Уолсингем, начальник секретной службы.
Симпатии сэра Эдварда Стаффорда к испанскому королю не остались секретом для службы, которой Уолсингем заведовал. Так что Уолсингем не только известил сэра Эдварда Стаффрода о попытке королевы Елизаветы удержать мир, но еще и добавил сугубо конфиденциально, как коллега коллеге – Дрейк ушел в море с намерением ударить по Кадису, а не по испанским колониям в Америке. Он, правда, позаботился о том, чтобы его конфиденциальное сообщение пришло к сэру Эдварду через день после того, как нападение состоялось. Так что дон Бернардино получил свои вести из «…особого, не подлежащего оглашению…» источника – и они оказались совершенно точными, жаль только, что по стечению обстоятельств они не пригодились. Зато посол Испании в очередной раз убедился в «…искренности, осведомленности и полезности…» сэра Эдварда…
Про Уолсингема говорили, что он превосходно играет в шахматы – и это похоже на правду.
Комбинация была красивая.
VI
Александр Фарнезе собрал свои войска, готовые к вторжению, к декабрю 1587 года. Отправляться в путь в бурное зимнее время было делом опасным, но и фактор внезапности значил много – англичане не ожидали бы атаки. У герцога Пармского было собрано около 28 тысяч человек, солдат он нанимал на деньги, взятые взаймы у банкиров в той части Нидерландов, которая находилась под его контролем. Готовы были и транспортные баржи, оставалось только дождаться подхода испанского флота для их охраны и прикрытия.
Но флот задерживался – к большому огорчению дона Филиппа. Он приказал маркизу де Санта-Круз быть готовым отплыть – и не позднее 15 февраля 1588 года. Армада была не готова – в наличии, включая транспортные суда, было только 70 кораблей, но король не желал слушать никаких возражений.
Однако дело тем не менее пришлось отложить.
Дон Альваро де Базан, маркиз де Санта-Круз, герой бесчисленных морских сражений, включая славную победу под Лепанто, на этот раз не смог выполнить приказ своего сюзерена.
8 февраля 1588 года он умер.
Король немедленно назначил нового командира Армады – им стал герцог Медина Сидония.
Дон Алонзо Перес де Гузман, 7-й герцог де Медина Сидония, один из знатнейших грандов Кастилии, начал свою службу несколько необычно – он написал королю, что он «…не годен для такой ответственной должности…».
Надо сказать, отказ от командования – поступок для испанского гранда просто неслыханный.
Медина Сидония ссылался на «…недостаток своего военного и морского опыта…» и утверждал – совершенно справедливо, – что он «…ничего не знает о приготовлениях, сделанных до него покойным адмиралом де Санта-Круз…», и что «…в кругу соратников адмирала есть куда более опытные и способные люди, готовые занять его пост…».
Король, однако, не согласился. Одним из факторов его решения был именно тот факт, что в кругу соратников адмирала было много способных людей. И все они, во-первых, терпеть друг друга не могли, а во-вторых, сами хотели бы занять его место.
Назначение же дона Алонзо решало все проблемы с субординацией – никому в голову бы не пришло оспаривать команду у главы столь знатного рода. К тому же герцог был известен как чрезвычайно дельный администратор и отличился в деле обороны Кадиса от недавнего нападения англичан. В сущности, он спас тогда город.
С тяжелым сердцем герцог Медина Сидония принял командование Армадой.
Положение, в котором он нашел флот, привело его в ужас. Слово «хаос», пожалуй, лучше всего описывало положение дел. Не хватало решительно всего – людей, кораблей, припасов, артиллерии, пороха. Не хватало порядка – возможно, это и было самое главное.
Суда были загружены и вооружены без всякого толка и смысла – на одних, самых дырявых, стояли лучшие пушки – к которым, однако, не было ядер. На других кораблях именно пушек и не хватало, зато на них поместили все запасы солонины.
Невероятными усилиями герцогу удалось создать некое подобие организации. Суда были проинспектированы комиссией, состоящей из знающих дело капитанов. Медина Сидония не зря считался хорошим администратором – он установил систему, при которой ссоры были прекращены или сведены к минимуму, а экспертное мнение толковых людей доводилось до его сведения без задержек. Арсеналы Мадрида стали присылать новые пушки, суда стали срочно чиниться и приводиться в порядок, грузы – перераспределяться более рациональным образом.
