Почему мой брат иногда становится таким грязным пошляком? Мы обе бросили на него убийственные взгляды, которых и заслуживало подобное замечание. Он отшвырнул Мартина и упал на пол, схватившись за грудь, словно его застрелили.
— О, если бы взгляды могли убивать, я бы уже был на шесть футов под землей, кормил бы червей! — возопил он.
— Хорошо, что ты знаешь свое место, — сухо ответила я.
— Эй, Джем! — крикнул Мартин, обе его пластиковые груди уже глядели в пол. — Поднимайся с пола, прибыла гордость семейства.
Наконец приехала Эрика, видимо полностью оправившаяся после испытания нашим матриархом и выглядевшая просто потрясающе.
Ее темные волосы были зализаны назад воском, на ней был отлично скроенный простроченный шнуром костюм, белая рубашка с крахмальным воротничком и пышными манжетами и черные сапожки, как у танцора фламенко. На верхней губе у нее лихо красовался локон ее же волос. Она выглядела как обходительный, но коварный усатый злодей из немого кино двадцатых годов.
К сожалению, ее сопровождал настоящий злодей из девяностых. С ней пришел Ларри.
Он нарядился французской шлюхой — высокие шпильки, черный берет, лихо надвинутый на одну бровь, черный гладкий парше, черная юбка с разрезом спереди, позволявшим любоваться мускулистым бедром, и прозрачная блузка, сквозь которую просвечивал лифчик, будто скроенный для кормящей слонихи, с двумя розовыми воздушными шариками в нем.
Я ради нее постаралась скрыть свою неприязнь, но сомнения насчет него все еще не рассеялись и даже усилились после его появления сегодня… Дело в том, что ему явно нравилось быть одетым как женщина. Не так как остальным, которые просто собирались повеселиться. Нет, он явно наслаждался, натягивая свой наряд. Все было из шелка: чулки, юбка, блузка, подозреваю, даже белье. Единственным исключением был фетровый берет, а это ведь тоже не самая невинная ткань?
На лице у него была улыбка, которой обычно улыбаются женщины, уверенные, что хорошо выглядят.
Он думает что как женщина смотрится хорошо.
Я и до этого беспокоилась за свою сестру. Но это была последняя соломинка, сломавшая спину верблюда.
— Рикс, привет! Ты выглядишь просто потрясающе. Пойдем выпьем немного. — Я покинула диван и, схватив ее за руку, не обращая внимания на непонимающе хлопавшие ресницы, поволокла упиравшуюся сестру в кухню — самое полюбившееся мне место, чтобы предпринять последнюю попытку серьезного разговора.
К сожалению, Ларри, наступая ей на пятки, потащился за нами, изображая питомца Мэри из известной детской песенки.
Ларри — домашний ягненок, подавать среднепрожаренным, с мятным соусом.
— Да что стряслось, в конце концов? — спросила Эрика.
Ларри встал рядом с ней и наградил меня, как ему казалось, добродушной и благожелательной улыбкой.
— Ничего, — осторожно ответила я, стараясь не слишком сверкать глазами, — просто хотела перекинуться с тобой парой слов.
— Отлично. — Эрика тоже добродушно и благожелательно улыбнулась мне. — Я вся внимание.
— Э-э-э… хорошо бы с глазу на глаз. Знаешь, это личное.
Эрика улыбнулась, но ее зубы, кажется, сжались сильнее. Видимо, она догадалась, что ее ждет очередная лекция о недостатках Ларри.
— Все, что ты хочешь сказать мне, ты можешь сказать и Ларри, правда?
Да нет, не все. Например, Ларри козел, Ларри настоящая подтирка для задницы, Ларри мерзкая вонючая ахиллесова пята человечества. То есть я, конечно, могу сказать ему все это, но боюсь, он захочет меня ударить.
— Знаешь, что я думаю? — Эрика демонической улыбкой оценила мои вялые попытки выразить все эмоции в одной фразе. — Пожалуй, мне нужно поболтать с Джемом. Почему бы и вам с Ларри не поболтать, пока меня не будет? Понимаешь, как следует узнать друг друга?
То есть признать, что я ошибалась насчет него и он не полный слизняк, каким я его считаю.
Еще раз бросив на меня взгляд, говоривший: «Пообщайся с ним!», она удалилась.
Полностью проигнорировав говорящие взгляды, я схватила незамеченную до этого бутылку водки и плеснула себе солидную порцию.
Несмотря на очевидную необходимость устраивать свои собственные делишки, Ларри, судя по всему, был сегодня в наилучшем расположении духа. Стоило Эрике выйти из комнаты, как он повернулся ко мне.
— Твоя сестра просто прелесть, — с энтузиазмом заявил он мне.
— Да, пожалуй, — сдержанно заметила я, медленно протискиваясь мимо него и глотая водку, словно от этого зависела моя жизнь.
Он покрутил шеей и скривился, видимо обдумывая, что еще сказать.
— Послушай, Алекс, думаю, мы с тобой начали не с той ноги.
— Ты абсолютно прав, Ларри. — Я продолжала отступать. — Мы с тобой вообще не начинали. Если не считать слухов, которые ты так усердно распространяешь.
— Ах, это? Ха-ха, — не очень весело рассмеялся он, — но ты ведь не беспокоишься по поводу этого? Просто образчик офисного юмора, знаешь ли. Мальчишки есть мальчишки, и все такое… ха-ха.
— Да, а придурки есть придурки, так, Ларри? Ха-ха, — передразнила я его, поворачиваясь, чтобы уйти.
Он схватил меня за руку.
— Послушай, Алекс… мне давно нужно было, я хочу сказать… прости меня, ладно?
Он попытался удержать меня, несмотря на мой презрительный взгляд.
— Нет, не ладно. Ты вел себя как последнее дерьмо.
— Ну, ты ведь немного отыгралась? Каждый раз, когда я проходил мимо вашего офиса, все девушки бросали сочувственные взгляды на мою ширинку.
Я слегка усмехнулась.
— Ты заслужил это, не нужно было распускать все эти сплетни.
— Знаю. — Верите или нет, но он выглядел виноватым. — Если я признаю себя козлом, мы сможем забыть все и начать сначала?
— Просто отпусти меня, ясно, и я подумаю об этом.
— Ни за что, пока ты не пообещаешь не вмешиваться в мои отношения с Эрикой. Она мне очень нравится, Алекс. Дай мне шанс, я не так плох, как ты думаешь.
— И ты докажешь это, если отпустишь мою руку.
Ларри внезапно ослабил хватку, но вовсе не потому, что я его попросила. Он смотрел на что- то у меня за спиной.
Значит, вовсе не я усилием мысли заставила его отшвырнуть мою руку, как горячую сосиску. Ларри в полной растерянности смотрел на крепкую брюнетку в маленьком черном платье и туфлях на низком каблуке, с очень знакомыми мускулистыми руками и пристальным взглядом.
Немедленно прекратив все свои попытки, Ларри радостно улыбнулся мне.
— Я рад, что это недоразумение наконец разъяснилось, — слишком уж сердечно сказал он, — не хочешь еще выпить? — И заскользил обратно в кухню лунной походкой Майкла Джексона.
