Жюстин улыбнулась.
— Рей принадлежит к особому виду инспекторов, — заключила она, а заметив вопросительный взгляд Полли, добавила: — Ты поймешь, что я имею в виду.
Подруги съехали с автострады и двинулись по направлению к центральной улице Альгамбры. Даже с большого расстояния они отчетливо видели холмы Пасадены. Затем Жюстин повернула на восток, на узенькую улочку, застроенную офисными зданиями, — на некоторых красовались латунные таблички, хотя большая часть домов опознавательных знаков не имела. Она развернулась к воротам и остановилась у пункта охраны. Здание оказалось ничем не примечательным сооружением: три этажа, стены обшиты серыми панелями, длинные окна с навесами из парусины, стоянка напротив корпуса. Территория была обнесена оградой.
Вестибюль как таковой отсутствовал. Просто узкий коридор с пестрым линолеумом, несколько лифтов и стойка с флайерсами, рекламками и брошюрами с изображением дяди Сэма. Возле длинного стола, оборудованного под охранный пункт, Жюстин и Полли снова предъявили свои идентификационные карты и открыли сумочки, а Жюстин еще и портфель, пока охранник звонил по внутреннему телефону, вызывая ее друга, чтобы тот пришел и забрал посетителей.
Рей оказался намного худее и выше, чем большинство азиатских мужчин, но все равно ниже Полли. За стеклами очков в проволочной оправе его глаза казались очень серьезными, но он тепло поздоровался с Жюстин, а провожая женщин к лифту, слегка обнял ее за талию. По пути на третий этаж он расспросил ее о сыновьях, рассказал о процветающем бизнесе жены и курсах информатики, где обучается его дочь. И несколько раз повторил, как рад снова видеть Жюстин.
Двери лифта открылись, и они очутились в большой комнате, поделенной на четыре офиса. Рабочие места отделяли одно от другого перегородки высотой около полутора метров. Через вертикальные жалюзи проникал яркий дневной свет.
Рей повел их к своему офису. Едва он открыл дверь, как один из сотрудников вскочил со своего места, взмахнул кулаками и, перекрывая шум голосов, воскликнул:
— Попался!
— Отлично!
— Давай дальше! — послышалось с других рабочих мест.
Но тут мужчина увидел гостей Рея, покраснел и снова уселся за свой стол. Рей, не менее смущенный, подтолкнул Полли с Жюстин к двери и сразу же закрыл ее за ними.
Офис оказался крохотным с настоящим садиком, разительно преображавшим помещение. Стол Рея стоял напротив двери, позади висели три длинных полки с различными растениями. Там были папоротники, цветы с разнообразными листьями и длинными побегами, которые свисали из горшков и стелились по подоконнику. Фикусы высотой до полутора метров ютились в деревянных кадках в углах комнаты. У окна теснились большие керамические горшки с виноградными лозами. Их длинные стебли красиво обрамляли оконную раму; через каждые тридцать сантиметров в стене имелись специальные крючки, за которые цеплялись лианы. Белые цветки одного растения красиво переплетались с желтыми соцветиями другого на самом верху. Рядом со столом Рея располагалась коллекция бонзай — миниатюрных сосен и кедров, застывших в причудливых извивах.
Полли и Жюстин, усевшись в кресла для посетителей, с интересом рассматривали полки с многочисленными горшками. Рей расстегнул манжеты своей клетчатой рубашки, аккуратно закатал рукава и ослабил узел галстука:
— Надеюсь, вы без особого труда меня нашли. Мы обычно никого сюда не приглашаем, и особенно налогоплательщиков. С внешним миром контактируем в основном по телефону или электронной почте, а этот этаж по праву можно считать одним из самых секретных. Здесь сидят таможенные чиновники, отслеживающие неоплаченные счета, и специальные агенты, занимающиеся расследованием преступлений, связанных с налогами.
— Что вы можете сказать о налогоплательщиках? — спросила Полли. Она не знала, насколько открыто дозволено вести себя с этим человеком.
Рей сложил кончики пальцев.
— Налогоплательщики — неизвестная величина, — осторожно заговорил он. — И иногда могут быть очень опасны. Они прекрасно знают, что нас интересуют их деньги. Бывали даже случаи физической расправы — на аудиторов нападали в офисах, а у некоторых агентов похищали детей. Мы прекрасно понимаем, что дело скорее в налоговом законодательстве, а не в сотрудниках, но все равно стараемся вести себя осторожно.
— Скажи мне, когда снова захочешь стать обычным налоговым инспектором. — Жюстин поднялась, обошла письменный стол и стала рассматривать растения.
— К тому моменту, когда за дело берется департамент уголовного розыска, — продолжил Рей, — мы успеваем выяснить все детали с адвокатами и бухгалтерами налогоплательщика.
Жюстин, знавшая гораздо больше об опасной работе в правительстве, чем Полли, погрузилась в любимое занятие: перенесла несколько растений на нижнюю полку, утрамбовала мох в горшочке с онсидиумом, у которого только-только начали распускаться крохотные темно-бордовые цветочки.
Рей посмотрел на нее, улыбнулся и обратился к Полли:
— А вы знаете, что Жюстин настоящий профессионал в области растениеводства?
— Конечно, — ответила та.
— Своей работой я обязан именно ей. А если точнее, обеими работами — в налоговом управлении и здесь.
Жюстин вернулась на свое место и теперь внимательно слушала, одновременно поворачивая горшочки с карликовыми деревцами, чтобы лучше рассмотреть их причудливые изгибы. Она отщипывала то веточку с/ иголками, то листик, придирчиво оценивая едва заметные изменения.
Рей положил ладони на стол:
— Итак, я правильно понял: вас интересует, каким образом мы выявляем и доказываем мошенничество с налогами. Может, лучше начать издалека?
Женщины кивнули.
— Хорошо. Предполагаю, мы не собираемся говорить о тех, кто не платит налоги. Тут все понятно?
— Конечно, — улыбнулась Полли. — Только сумасшедший не платит налоги, поскольку это запрещено Конституцией, церковью или самим Богом.
Уголки губ Рея поползли вверх.
— Верно. Итак, мы говорим о налоговом мошенничестве. Существует множество противоправных поступков, различных по степени тяжести; соответственно к ним применяются и различные наказания. Люди часто обманывают: иногда не оформляют продажи или преуменьшают свои доходы, но чаще преувеличивают суммы благотворительных взносов или вынуждают партнеров расплачиваться за деловой ужин. Их трудно назвать преступниками — скорее правонарушителями.
На самом деле незарегистрированные доходы не вариант для большинства, поскольку информация о заработной плате поступает непосредственно в налоговое управление, а также для тех, кто занимается собственным бизнесом и чьи выплаты также тщательно регистрируются. Наша работа заключается в том, чтобы отыскивать парней, бизнес которых позволяет скрывать прибыль, или тех, кто не сообщает о своих доходах. Мы часто обнаруживаем несоответствия между задекларированной прибылью и «экономической реальностью» их жизни. Информация о дорогих машинах и поместьях, высокая процентная ставка, которую, согласно их данным, просто невозможно погасить. Гораздо проще обманывать, умаляя доходы. Нет доказательств, нет намеренного преуменьшения прибыли.
