— А, шарлатанка, — брезгливо поморщился принц.
— Вот уж нет! — возразила Шано, поняв, что хотя бы о Сузи ему не так уж много известно. — Про магию я, конечно, соврала. У нее вполне доброкачественная диссертация по философии, и защищалась она в Сорбонне.
— Госпожа Героно утверждает, — проигнорировал принц замечание, — что в ночь, когда был совершен налет, вы и она находились в отеле и спокойно спали.
— Так оно и было, — мгновенно сориентировалась Шано. — Только около полуночи я ушла.
— Одна?
— Это не вопрос джентльмена, — обиделась Шано.
Принц презрительно хмыкнул.
— Не одна, если это вас так интересует, — отступила Шано на шаг.
— С Чарли Хо?
— Нет, — легко парировала Шано хитрый выпад. — С Чарли Хо мы расстались еще вечером. У него были какие-то свои дела. И при чем здесь вообще Чарли? — подняла она удивленную бровь и забросила осторожную удочку: — Правда, меня предупреждали на его счет… Он что, торгует женщинами?
— Как правило, нет, — с приклеенной усмешкой ответил принц, но на удочку попался. Или сделал вид, что попался: — Как правило, он промышляет другим. Но отец правильно вас предупреждал…
Наконец-то Шано приоткрыла для себя тайну Чарли Хо!
Хо Чар Ланг, для иностранцев Чарли Хо, получил классическое образование в монастыре Дам Рар Кас Бао, за которое заплатил его дед, известный книготорговец Хо Банг Дао. В сопредельных с Куфангом странах и в самом Куфанге Чар Ланг был известен как автор псевдоисторических авантюрно-фантастических романов «Трое храбрецов из Города Черных рыб», «Трое храбрецов ищут Небесный Меч» и «Благородная Дева-оборотень Санг Тай», написанных в характерном для XVI–XIX веков стиле «буан-тао». Однако, отчетливо понимая, что плоды литературных трудов отнюдь не так весомы, как ему хотелось бы, Чар Ланг обратился к более прибыльным делам: торговле оружием, контрабанде антиквариата и, как поговаривали, наркотиков. Однако до сих пор ни на одном деле поймать его не удалось — кроме дурной славы, у полиции на него ничего не было; злые языки из той же полиции поговаривали даже, что большинство слухов о его подвигах имеют единственный источник, а именно — самого Хо Чар Ланга.
Вот и по делу о нападении на храм Данг-Та-Со у полиции были подозрения относительно Чар Ланга, однако придраться было, как всегда, не к чему. В час, когда на храм напали неизвестные, сам Чар Ланг подлетал к Маниле, что могли подтвердить пассажиры, стюардессы и даже командир «Боинга-747», лично получивший автограф на недавно изданной «Деве-оборотне».
— Скажите на милость! А мне так словом не обмолвился, что писатель, — покачала головой Шано. — Хотя вообще-то он интересный собеседник.
— Так это он организовал? — поинтересовался принц, будто между прочим.
— Вы полагаете, что я вам отвечу? — прямо глядя ему в глаза, спросила Шано.
— Полагаю — нет, — признался принц не разочарованно.
— Зачем тогда спрашиваете? — Шано пожала плечами. — И как человек, кое-что понимающий в этом деле, хочу заметить, что у вас странная манера ведения допроса.
— Это не допрос, — спокойно сказал принц.
— Разве меня не считают соучастником нападения? — невинно спросила Шано.
— Нет. На ваше счастье, вы знали, за какой забор нужно угодить, — принц весело, даже — черт побери! — озорно улыбнулся. Шано искренне была удивлена: оказывается, ему было свойственно и нечто более человеческое, чем прокурорская суровость. — Лишних двадцать — двадцать пять шагов, и вы свалились бы на территорию национального парка Дэ Ли Санг и находились бы сейчас в тюремном госпитале.
— А так?
— А так вы находитесь в моем доме, и никакое обвинение не может вас коснуться.
— Почему? — выдохнула Шано, холодея. Кажется, она уже понимала почему.
И понимала правильно.
— Потому что вы — моя жена, — ответил принц. — А жена Цезаря, как вы понимаете, вне подозрений.
Эпилог. Снова Кориса
Сузи стояла у турникета и вглядывалась в лица пассажиров только что прибывшего рейса из Парижа. Шано шла в хвосте толпы. Выглядела она впечатляюще: на ней был традиционный куфангский костюм из прекрасного шелка ручной вышивки. Сам по себе этот костюм стоил, наверное, целое состояние, а его еще украшали всяческие бусы, браслеты, заколки и прочая бижутерия — сразу видно, не дешевая.
Сузи окликнула ее и помахала рукой. Шано заметила подругу, радостно заулыбалась, замахала в ответ.
Оказавшись рядом, Шано довольно произнесла:
— Ну, говорила же я, что туристским классом возвращаться не стану? Держу я свое слово, а? Хоть и с простреленной задницей — но первым классом! — закончила она победительно.
— Не преувеличивай, — пригрозила ей Сузи. — Это не задница, хотя уже и не нога.
— Э-э, — махнула рукой Шано, — тут разница не анатомическая, а смысловая. Простреленная нога — это нечто героическое. А простреленная задница — смешно, да и более соответствует истине. Уж глупее пулю поймать нельзя!
— Глупее было бы поймать всю очередь, — отозвалась Сузи.
— Значит, я еще не совсем конченая дура, — засмеялась Шано.
Они вышли на площадь перед аэропортом, отыскали на стоянке «ситроен» Сузи. На них оглядывались, слишком уж странную парочку они из себя представляли: высокая бледная шатенка, вся в восточных шелках и экзотических украшениях — и миниатюрная блондинка в потертых джинсах и простом черном свитерке. Впрочем, Шано на зевак внимания не обращала. Пока Сузи возилась, открывая машину, она заметила приспущенные в знак траура вымпелы корпорации «Штраус Интер-Еуроп».
— Ты давно об этом узнала? — кивнула Шано на вымпелы.
— На следующий день, прямо в самолете. — Открыв дверцу Шано и устраиваясь за рулем, она кратко прокомментировала:
— Все как положено: «скоропостижно скончалась…», «безвременно ушла…», «многочисленные соболезнования…», «все скорбят…» и тому подобное. Хоронили, между прочим, в закрытом гробу, — добавила она.
— Еще бы! — зло сказала Шано. — Представляешь, как она выглядела!
— Не имею ни малейшего желания, — ответила Сузи.
Она завела машину, и они выехали со стоянки.
— А когда это произошло? — спросила Шано.
— В тот самый вечер, в то же самое время, — сказала Сузи неохотно. А потом улыбнулась: — Зато звонил Маколи и восторженно кричал, что молодой господин Ли резко пошел на поправку, что этого не может быть, что мы сотворили чудо, но он все равно не верит.
Шано рассмеялась.
— Вот упрямый тип! Ну, теперь-то он себе на этом деле имя сделает!
— Шано, не думай о людях хуже, чем они того заслуживают, — упрекнула Сузи.
