Иванко повернулся к двери.
– Сидеть! – повелительно приказал тонник.
Иван обернулся и увидел направленный на себя ствол пистоля!
– Ты чего это, Анем…
– Хватит играть в прятки! – жестко усмехнулся шпион. – Думаешь, я не догадываюсь, о чем ты говорил с Паисием в его келье? И даже знаю, о ком и что написал!
Однако! Юноша не смог скрыть удивления. Это что же, выходит, в монастыре имеется еще один соглядатай?! Или даже несколько?! И это не простой монах, а вхожий в высшие круги обители.
– Ну-с, – улыбнулся лжетонник. – Продолжим торговлю? Я дам за книгу самую дорогую цену. Вот!
Он сунул левую руку за пазуху и швырнул собеседнику… отрезанную девичью косу! Толстую, темно-русую…
– Да-да, – ухмыльнулся швед. – Это именно Василиска. Девочка красивая, даже очень. Неужели не жаль будет получить вместо этой косы ее голову? Волосы отрастут, а отрезанную голову обратно не приставишь. Книгу!!!
– Согласен, – твердо отозвался Иван. – Только без обмана – девушка против книги. Назначь место встречи.
– Нет, – шпион покачал головой. – Вовсе незачем заходить к Паисию самолично, ты прав, достаточно послать слугу. Только его пошлю я, а не ты! Ты же напишешь записку. Под мою диктовку, естественно.
Пистоль! Иванко не отрывал глаза от пистолета. В полутьме горницы хорошо был виден взведенный курок. Неужели шпион решится стрелять? Ведь поднимется шум… Так это и хорошо, что шум, пока тут расчухаются, швед сумеет ускользнуть, и положение его отнюдь не ухудшится – судя по всему, шпион прекрасно осведомлен о том, что его ищут. Нельзя сказать, что Иванко не боялся смерти, боялся, конечно же, как и всякий нормальный человек, однако смерть его дала бы сейчас волю врагу, а потому умирать было рано. Нужно было обязательно задержать шпиона и выручить Василиску.
Вежливо стукнув в дверь, служка принес писчие принадлежности и бумагу.
– Отцу Паисию Иван Леонтьев сын челом бьет, – быстро продиктовал швед. – И скромно просит срочно передать с посланцем взятую французскую книжицу. Написал? Прекрасно. На вот, присыпь песком…
Поклонившись, служка бегом спустился по лестнице.
– Постой! – резко крикнув, шпион обернулся к Ивану. – Спускайся, мы идем за ним – я не очень-то доверяю тихвинским ночным улицам. Народу лихого много – все может случиться. И попрошу без шуток, – пряча пистолет под темный, с капюшоном, плащ, предупредил швед. – Помни, судьба девушки только в твоих руках.
Иван усмехнулся:
– А не обманешь?
– Какой смысл мне тебя обманывать? Девушка против книги. Эй! – Шпион махнул слуге. – Иди чуть впереди.
Слуга поклонился и живо зашагал в сторону Богородичного монастыря. Идти было недолго, всего ничего, и за это время Иванко должен был на что-то решиться. Швед вряд ли оставит его в живых, зачем ему лишний свидетель? Но главное было вовсе не в этом, а в Василиске. Как быть с ней? Ведь вот сейчас, совсем скоро, слуга отнесет записку судебному старцу, и тот, конечно же, догадается, что здесь дело нечисто, ибо книгу-то он уже отдал. Значит, будет действовать. Наверняка расспросит слугу, предпримет какие-то меры – Паисий умен и расчетлив. А вот Василиска… Может, стоило все же сразу отдать шведу книгу? Ага, и тут же расстаться с жизнью. Шпион бы спокойно ушел, а что стало бы с девушкой? Вряд ли он оставит свидетеля. Интересно, Василиску кто-нибудь караулит? Или швед ее где-то запер? И как он узнал, что девушка так дорога для Ивана? Ведь раньше, в лесах, по ней если кто и вздыхал, так один Прохор. Иван, конечно, тоже обращал внимание, но так, смущаясь.
Улицы большого посада были пустынны. Лишь когда миновали площадь, выскочили из-за угла двое шпыней, подскочили к слуге, но, увидав идущих позади людей, быстро ретировались в направлении Вяжицкого ручья.
Вот и монастырские стены, за ними на фоне белесого ночного неба – черные силуэты звонницы, луковиц Успенского собора, башен. Встали неподалеку в зарослях ивы – выжидали. Надо было выбрать момент, до заутрени… Иван повернул голову – на востоке, за рекой, забрезжили первые лучи солнца.
– Пора! Не забудь – книгу отнесешь на постоялый двор, мы будем там. – Шпион подтолкнул служку, и тот, подбежав к воротам, изо всех сил забарабанил в них кулаками.
– Чего стучишь, паря? – недовольно отозвались с воротной башни.
– Отцу Паисию, судебному старцу, записка!
– Записка? Ну давай сюда, передадим…
– Так я жду ответа.
– Жди.
В ивовых зарослях тоже ждали. Ага… вот ворота раскрылись. Позвали служку. Тот вошел, пробыл не так уж и долго и вышел. На звоннице, прямо над головой, ударили в колокола; за дальним лесом медленно вставало солнце. Отряд вооруженных всадников вырвался из монастырских ворот и наметом понесся в сторону Стретилова.
Швед застыл, провожая всадников долгим подозрительным взглядом. Затем, ткнув пистолетом Иванку в бок, свистом подозвал служку. Протянул руку – давай.
Слуга, пожав плечами, передал сверток.
– Свободен, – махнул рукой швед, и служка, кивнув, быстро зашагал на Береговую.
И в этот момент Иван изо всех сил лягнул отвлекшегося на книгу шпиона в живот. Тот скрючился, пистолет упал на землю и с грохотом выстрелил. Разом залаяли окрестные псы. Быстро совладав с собой, швед проворно вытащил длинный узкий стилет – р-раз! Острое лезвие распороло Иванкин кафтан и рубаху, разрезало кожу. Иван не чувствовал, как текла по груди горячая кровь, не до того было. Резким выпадом он ударил шведа в скулу, тот отпрянул, однако стилет не выронил и нанес удар, едва не попавший юноше в сердце.
– Наверное, именно таким ударом ты убил несчастного Юхана, – моментально уклонившись влево, издевательски бросил Иван. – Не жаль было убивать земляка?
– Паписты мне вовсе не земляки! – Осклабившись, шпион выбирал момент для смертельного удара. Острое жало стилета маячило на расстоянии вытянутой руки от Ивана, не давая возможности для маневра. Что оставалось? Правильно! Снова ногой в пах – что Иван и проделал, однако на этот раз промахнулся, попал врагу по коленке – в общем-то, тоже неплохо. И едва успел пригнуться, как смертоносный клинок просвистел у самого уха.
И вот тут уже Иван прыгнул – все так, как показывал Прохор. На лету вынес вперед кулак, ударил снизу да прямо в нос – брызнула красная юшка, и шпион, застонав, тяжело повалился на спину. Стилета из рук не выпустил, пес, и почти сразу очнулся, но было уже поздно – Иван навалился на него стремительным леопардом, выбил кинжал, схватил за горло. То же самое проделал и враг, оба покатились по жухлой уличной траве, изрыгая проклятия. Иван был более ловок, но швед оказался сильнее, силы юноши быстро таяли, все вокруг поплыло, а перед глазами зажглись вдруг яркие зеленые звезды…
– Добрый день, гере Свен, – сказал кто-то по-шведски.
Мелькнули темные тени – хватка вражины ослабла и затем вовсе сошла на нет. Иван отдышался, сел и, улыбаясь, смотрел на отца Паисия и его людей, споро вязавших шпиона крепкой пеньковой веревкой.
