Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Теперь все становится ясным. У бедолаг переразвит инстинкт, повелевающий захватывать в плен людей, и теперь они принялись красть Лиру друг у друга!
— Этого я так не оставлю! — говорю. — Госпожу надо вернуть. До логова как ехать?
Пузырь раздувается и скрипит складками брюха:
— Я подвезу, мне по дороге.
Сажусь на любезного пузыря, и летим. Из него извергается струя фиолетового дыма, и реактивная тяга ведет нас на бреющем над камышами. Вот и Логово. Всюду разноцветные монстры. Иные, завидев нас, дудят в длиннющие дудки. В воздухе парение обитателей. Урчание, гудки, посвисты отовсюду, щелканье целлулоидное. Словом, их нравы.
— Куда тебе? — спрашивает пилот, а сам уже полупустой, обвис весь. — Вон госпожу повели. Туда хочешь?
Хочу ли я? Из последних сил долетаем и садимся. Из-за ширмы трехметровых стеблей выходит она. Кто это с ней? — Не может быть! — Модест фон Брюгель собственной персоной!
38 альта (выходной).
Продолжаю восстанавливать события. Сейчас уже нет времени писать подробно. Модест оказался восстановлен кистью художника, хотя весь замысел принадлежал Клэр. Она заказала портрет, Джон, простофиля, выполнил, а мы оживили всех оптом. Просмотрели. На это и был расчет. Нарисован, подлец, мастерски, и такой же вредный. Взять бы растворитель да стереть его долой! Но сдержался, надо экономить. Должны быть и другие способы, не может живописец-романтик не усилить какую-нибудь слабость натуры. Выхожу перед ними и громовым голосом:
— Смир-рна!
Мерзавец выкатил глаза и столбом стоит. Лира — как подкошенная.
— Кру-гом! — выполнил и это с блеском.
— Шагом — арш! — Чудо случилось — зомби, выкидывая ноги, ринулся в болото. Исчез в зарослях, слышно только чавканье сапог и треск стеблей: Раз-два! Раз-два!
Обитатели сообразили, что кумир у них уплывает, и двинулись было на меня. Между прочим, у них там сабли имелись и копье, одно на всех. Делать нечего, достал флакон и побрызгал растворителем на одного, особо назойливого. Симпатичный парнишка, вроде вешалки, а на ней халат дырявый. Зашипел парнишка, по хламиде разводы акварельные пошли. Увидали храбрецы действие эликсира и отступились. Они же нарисованные, им пятновыводитель страшнее пожара.
Пленницу переправил в шлюпку. Остается два часа, надо проверить Думку — детище родное. Тут навстречу обитатель, здоровый, как цеппелин. Брюхо вскрыто и полно икры. Нанял его. Цеппелин еще ничего не знает и за флягу синюхи готов куда угодно. Сговорились и поехали. Оказывается, самозваный дирижабль летать не может, а скачет как лягушка. Вцепился в холку и терплю. Так наше путешествие вдвое больше продлится, а времени вовсе не осталось. Добрались до гор. Знакомые места, на снегу — следы дромадеров. Будка караульщика. Верный Адриян сидит с ружьем между колен и смотрит, как у замка возится фигура. В пальцах жужжат напильники. На снегу коробка «Большого набора». Вот оно! Между прочим, сам виноват, не сказал часовому, что надо не только следить, но и не пускать тех, кто без ключа. Подхожу к взломщику и не хуже старика, по инструкции:
— Руки вверх! Ни с места!
Оборачивается — Ида! Я остолбенел, а она мне с ходу такое выкладывает, что писать неловко. Я, мол, давно только о тебе и думаю, и зачем тебе Лирка, цаца разэтакая! Я, разумеется, остаюсь тверд и верен Лире, но бдительность на мгновение потерял. А она — зубилом! Все же успел среагировать, провожу харимадзе и сразу же шикагава. Готова. Хрипит. Зря я так резко.
— Прощайте, Ида. Вы проиграли. Не надейтесь на помощь, ваш сообщник шагает сейчас в противоположном направлении по непроходимым трясинам и появится здесь, обогнув Гекубу, через 1450 дней.
Забираю инструмент, объясняю сторожу его обязанности. Адриян кивает головой, вскидывает стволы и лупит в воздух. Раскалывается слух. Трещит снежный наст, и оползень уносит Иду Клэр в долину. Вместе с ней исчезает и драгоценное личное дело. Как бы я хотел когда-нибудь прочесть этот документ! Кстати, зачем он Иде? Эхо достигает отдаленных пределов и пугает милую Лиру. Цеппелин, перебирая лапками, карабкается ко мне, мы отправляемся в обратный путь. Только бы успеть! Через семнадцать минут…»
На этом обрываются записки Стойко П. Бруча, хранящиеся в Массачусетском филиале музея. Мемуары же, написанные семьдесят три года спустя, изобилуют подробностями, которые заставляют усомниться в их подлинности.
* * *
Оставалось сорок пять секунд до «Белой клавиши». Постаревший, седой Крыжовский стоял у пульта. Одинокий, страшный, раздавленный. Оставалось сорок секунд. Не выполнить приказа, полученного по спецсвязи, нельзя, значит, двух членов экипажа придется бросить на чужой враждебной планете.
И ничего нельзя поделать. Капитан обязан быть на борту, ведь, кроме него, на астроплане находятся женщина и ребенок. А какой был план! Оставить за себя Стойко, пусть занимался бы делом, проверял бы по описи, не пропало ли еще что-нибудь, а самому отправиться в путь. Сначала поисковые команды: к Иде, к Каркасу и в камыши. Потом отпочковать капсулу — и вперед, как в молодости! Но пока капитан программировал задания разыскателям, Стойко, валявшийся в истерике и тихо икавший: «107, 108, 110…» — вдруг очнулся и удрал со звездохода.
Обиднее всего, что план был верен. Один из отрядов обнаружил Лирин след в Логове разноцветных монстров, но затем сбился, направившись по неведомо кем проложенной в гуще камышей просеке. Крыжовский лишь застонал, услышав, что ищей движется по следам сапог армейского образца. Болван Стойко, захотелось сопляку отличиться, и вот результат! Выговор ему! Поздно… Не поможет выговор.
С белой клавиши снят чехол, она ожидает уверенного капитанского нажима. Тридцать секунд. Литте, дежурящий возле люка, вскрикивает. Раздаются шаги.
— Дин Максимилианович, разрешите доложить, штурман Офирель возвращена на борт вверенного вам судна! — Капитан слышит знакомый юный голос Стойко. Ощущает знакомый аромат Лириных духов, и краска возвращается его лицу и кудрям. Остается пять секунд… 4… 3… 2… В своей каюте полузасохшее существо в плетеной корзине из собственных ветвей.
— Все в порядке, друг! Хеппи-энд!
Одна секунда.
— А знаете, капитан, с корабля был похищен набор инструментов. Он возвращен на место.
— Стойко, мальчик, нужно ли говорить о таких пустяках? Потом проверим по описи в алфавитном порядке.
Старт!
* * *
Существует в технике тенденция к увеличению количества деталей в механизме по мере его развития. И если первое транспортное средство — каток, подложенный под тушу мамонта, состоял всего из одной детали — бревна, то уже в двускатной телеге, весьма совершенном для своего времени агрегате, тряслось и скрипело более полусотни частей. Что же, в таком случае, говорить о современном галактоплане, каковым является «Конан Дойл»? Пока сигнал, ползущий со скоростью света, обежит все его закоулки, пройдет не меньше получаса. Именно эти полчаса были теперь в распоряжении звездонавтов. Зазвенели звонки, замигало грозное табло: «Не курить! Пристегнуть ремни!», но траулер не сдвинулся с места, парадный люк был широко распахнут.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
