и закашлялся.
– Вселенная упаси нас, чтобы у вас открылись пси-способности! Виктория, вы и без них представляете, гхм-м-м… – Мужчина поправил галстук. – Опасную силу. Нет, за молчание я хочу от вас кое-что другое.
– Что же?
Иосиф Игнатьевич потеребил рукав пиджака.
– Вы и Матвей уходите из РУТ. Мне нужна качественная замена. Виктория, я обещаю, что не буду намекать Брайту о догадке при условии, что вы предоставите замену.
Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.
Хотела ли я кого-то из студентов рекомендовать в РУТ? Определённо, нет. И не потому, что студенты плохие, как раз наоборот – потому, что жизнь пси-агентов очень специфична. С другой стороны, склад характера у Ярцева и Кунцева подходит под эту работу, и я могу им обрисовать варианты будущего. Ребята заканчивают последний курс… Это с математиками и физиками всё легко: всегда можно зарегистрировать собственную торговую марку и начать что-то изобретать, а прикладная психология пользуется малым спросом на Танорге. Ярцев и Кунцев талантливые, с консультированием точно справятся, а дальше уже могут решить сами, чего хотят.
Я медленно кивнула.
– Хорошо, я пришлю пару подходящих для этой профессии людей.
Иосиф Игнатьевич облегчённо выдохнул.
– Я рад, что с вами можно договориться, Виктория.
Я засобиралась и только когда переступала порог кабинета, внезапно обернулась и спросила:
– Иосиф Игнатьевич, а когда агент Брайт попросил выкупить меня?
– А вы сами не догадываетесь? – удивился шеф.
Я пожала плечами:
– Наверное, после недели работы, перед тем как мы на Падэм-3 полетели ради сделки с Пиксом?
– Гораздо раньше, Виктория, гораздо.
– Что, сразу после ГАЛА-Ночи? – изумилась я.
– Ещё раньше. Наутро после того, как вы встретились в «Звездных завтраках». Я тогда даже грешным делом подумал, что вы решили нарушить личное правило о запрете отношений с агентами, и Брайт запал на вас как на женщину.
Я рассеянно кивнула. Ну Редж, ну Гроссмейстер…
– И, Виктория…
– Да?
Тёмно-карие глаза внимательно на меня посмотрели.
– Придумайте заранее правдоподобную причину, почему вы взяли на Пикс именно дентайр Реджа, а не его, скажем, спицы для волос. Это было бы логичнее. Они ведь маленькие и лёгкие и не менее редкие, чем костяной клинок с Ларка. Рано или поздно он может об этом спросить. Просто к слову придётся.
– Обязательно придумаю. Спасибо за совет, Иосиф Игнатьевич, – серьёзно ответила я.
Спустя неделю Редж вернулся на Танорг и вычурно пафосным голосом сообщил, что, к сожалению, лаборатория на Падэме-3 оказалась незакрытой на ночь. Туда совершенно случайно забрёл один из вольтов, и… случилось замыкание техники и её возгорание. Сгорели абсолютно все многолетние записи, в том числе и на бумажных носителях. Несколько пиксиянок, которые наизусть помнили формулы и последовательность процедур для преобразования стволовых клеток в нейрофертилин, сейчас сидят в тюремных камерах за пособничество восстанию против Императрицы Лиареллы. Пси-кинетики с более слабым даром так и не поняли, что произошло недавно, находятся в растерянности и, конечно же, поддерживают новую Императрицу Фиору.
Кстати говоря, одним из первых указов новой Императрицы стал пересмотр законов касательно кастрации мужчин. Химические препараты изъяты из свободной продажи, и теперь недостаточно просто свидетелей агрессии мужчины для применения этого наказания в быту. Отныне принудительная кастрация приравнена к десяти годам заключения, и назначить её может суд лишь после детального рассмотрения дела.
***
Редж познакомил меня с Рафаэлем и Идрис, которых он представил отцом и матерью. Мужчина с морщинистым лицом по внешности ничего не имел общего с Брайтом, но мне сразу понравился, как и тонкая женщина с короткой стрижкой, которая придерживала его под локоть. Лучший друг Реджа – Ким – и ещё несколько ярких ребятишек жили на просторном космическом корабле, который в шутку называли «Логово». Все они, как объяснил Брайт, были сильными пси-иллюзионистами от рождения, то есть имели дар к убеждению любых живых существ, будь то гуманоид или разумное животное. Запоздало до меня дошло, почему Редж был так уверен, что Феникс и Гроза будут его слушаться на Падэме-3, а ещё в голове всплыл случай, когда Редж уединился с учёными в ГАЛА-Ночь и за считанные минуты узнал, где на корабле заложена бомба.
Оказывается, пси-иллюзионисты иногда рождаются сами по себе, и это всегда причудливое сочетание генов самых разных рас. Это происходит крайне редко, и часто дети сами не понимают своих особенностей. Пси-иллюзионисты по своей сути мало чем отличаются от пси-кинетиков, разве что первые могут быть любого пола, ну и конечно же, как упомянула Императрица, они являются результатом эволюции, а не генной инженерии.
Порой находятся гуманоиды, которые замечают, что какой-то ребёнок, к примеру, особенно удачлив в карточных играх и тому подобных вещах, и прибирают такие таланты к рукам, пуская на криминальную дорожку. Рафаэль, Редж и другие взрослые пси-иллюзионисты свободное время как раз тратят на то, чтобы найти таких малышей и объяснить им, что такое хорошо, а что такое плохо. Кроме того, они помогают спецслужбам Миров Федерации в обмен на информацию и, разумеется, деньги для содержания молодых гениев с необычными пси-способностями. А ещё они общаются с более развитыми цивилизациями за пределами ФОМа… И дополнительные руки и голова в «Логове» нужны всегда.
Вот так и получилось, что, потеряв работу в РУТ, я неожиданно обзавелась не менее ответственным делом – преподаванием и заботой о подрастающем поколении пси-иллюзионистов. Даже не мечтая о семье, я вдруг обрела её, а ещё годом позднее у нас с Реджем родилась собственная девочка с волосами цвета горького шоколада – в папу – и голубыми глазами – в маму. Мы назвали её Эванжелиной. Эва очень быстро схватывала всё на лету, начала разговаривать и ходить раньше, чем другие дети.
Бонус. Вредная валькирия
Виктория Палладиум
Зал был полон народу и еле умещал всех собравшихся. На высокий потолок Ким спроецировал голограммы потрясающего космического пространства, настолько реалистичные, что складывалось ощущение, будто мы находимся в открытом космосе. Левитационные столы ломились от угощений со всевозможных Миров Федерации и проседали ниже, чем заложенные программой семьдесят шесть сантиметров, но гостям было абсолютно всё равно. На барабанные перепонки давил гул бесед, чоканье бокалами, цокот каблуков и яркие вспышки звонкого смеха, а разноцветные блестящие платья и костюмы мелькали перед глазами с такой частотой, что сливались в огромное пятно.
Я ужасно нервничала. Потели ладони, и, кажется, тушь потекла…
А ещё я злилась на будущего мужа.
Редж сказал, что будут только «свои», но этих своих оказалось так много, что меня потряхивало. Ну как двести с лишним человек… пардон, гуманоидов,
