class="v">Что от Латониных жертв недавно народ отвращала
Или по городу шла, по улице главной, надменна.
Всем на зависть своим! – А теперь ее враг пожалел бы.
К хладным припала телам; без порядка она расточала
Всем семерым сыновьям в последний раз поцелуи.
Затем одна за другой умирают и все семь сестер. В ужасе Ниоба цепенеет, Зевс превращает ее в скалу.
Ниоба остается художественным символом как надменности, так и неизбывного страдания. История гибели ее детей, Ниобидов, сделалась популярной в искусстве. В VI в. н. э. в Риме были обнаружены четырнадцать фигур, изображающих группу Ниобид. Высказывается предположение, что это копия композиции, созданной греческим скульптором Скопасом.
ДЕДАЛ И ИКАР. В книгах VIII–IX – мифы, относящиеся ко времени Геракла. Среди них – прославленный миф о Дедале и Икаре. Во время полета с острова Крит со своим отцом, мифическим скульптором Дедалом, юноша Икар пренебрег родительским предостережением и, поднявшись высоко вверх, приблизился к солнцу, после чего воск, скреплявший перья искусственных крыльев, растаял, и Икар упал в море. В этом сюжете, также получившем многообразный отзвук в искусстве, отразилась в наивно-трогательной форме вековая мечта человечества о покорении воздушного пространства.
ФИЛЕМОН И БАВКИДА. Исполнен жизненной правды миф о Филемоне и Бавкиде, благочестивой супружеской паре стариков. Когда в ту болотистую местность, где жили герои мифа, спустились инкогнито Юпитер и Меркурий (по греческой версии Зевс и Гермес), их соседи не оказали им достойного гостеприимства. Только Филемон и Бавкида, несмотря на крайнюю бедность, щедро поделилась с пришельцами своими скромными запасами. «Открывшись», растроганные боги решили покарать соседей, но вознаградить стариков. Поля соседей подверглись затоплению, на месте же дома четы стариков вознесся храм, жрецами которого они стали. Отозвались боги и на их нижайшую просьбу: позволить им уйти из жизни одновременно. Так и происходит, после чего они превращаются в два дерева, «от единого корня возросших». Пафос этой истории выражен в словах: «Праведных боги хранят: почитающий – сам почитаем».
Филемон и Бавкида остались в памяти: они – воплощение супружеской любви, пронесенной до старости, до последнего дыхания. Гёте увековечил эту мифологическую супружескую пару в финальных сценах второй части «Фауста». У Гёте Филемон и Бавкида символизируют как любовь, так и патриархальность: их скромная хижина гибнет в процессе осушения болота. Старинный быт разрушается в ходе неумолимого экономического прогресса. Образы Филемона и Бавкиды оживают в операх Гайдна и Гуно, в живописи Рубенса и Рембрандта.
ДРУГИЕ МИФЫ. Среди мифов X книги – мифы об Орфее и Эвридике, о Гиацинте; в XI книге – мифы о золоте Мидаса, о Пелее и Фетиде, родителях Ахиллеса. В XII–XIII книгах собраны мифы, связанные с троянской войной, с историей Ифигении в Авлиде (известной по трагедиям Эсхила и Еврипида), с гибелью Ахиллеса, с судьбой жены Приама Гекубы. Воспроизвел Овидий и историю любви циклопа Полифема и нимфы Галатеи, поэтически воплощенной в XI идиллии Феокрита.
БОГАТСТВО ХУДОЖЕСТВЕННОГО МИРА ПОЭМЫ. Заключительные книги «Метаморфоз» (XIII–XV) переносят читателя уже в мифологическую историю Рима. Вслед за Вергилием Овидий поэтизирует возникновение Рима от троянцев, приплывших в Италию во главе с Энеем. Возвеличивается и легендарный римский царь Нума Помпилий, который усваивает уроки мудрости, преподанные Пифагором. Нуме приписывается реализация многих благотворных государственных деяний, законов и решений. Завершается эта тематическая линия историей Юлия Цезаря. Его гибель стала началом его бессмертия.
…Благая Венера
В римский явилась сенат и, незрима никем, похищает
Цезаря душу. Не дав ей в воздушном распасться пространстве,
В небо уносит. И там помещает средь вечных созвездий.
И, уносясь, она чует: душа превращается в бога…
В «Метаморфозах», может быть «главной книге» Овидия, его художественная палитра обогатилась, засверкала новыми красками. В первых книгах его талант реализовался в изображении переживаний, связанных с разными гранями любви. В поэме встречаются сцены и эпизоды, отражающие трагические, мрачные аспекты бытия. Царь Эгины, например, рассказывает Кефалу о безжалостной эпидемии чумы, обрушившейся на его страну:
Ведомо, что и в ключи и в озера проникла зараза,
А по пустынным полям и не вспаханным вовсе блуждали
Многие тысячи змей, ядовитыми делали реки,
В смерти собак, и овец, и быков, и зверей, и пернатых
Явственна стала впервой недуга нежданного сила.
Изображал он и людей, согбенных нуждой, нищетой; таково описание богини Голода, поражающее непривычными для Овидия натуралистическими деталями:
Ногтем и зубом трудясь, рвала она скудные травы,
Волос взъерошен, глаза провалились, лицо без кровинки,
Белы от жажды уста, изъедены порчею зубы,
Кожа тверда, под ней разглядеть всю внутренность можно.
Овидий без ложной скромности отдавал себе отчет относительно масштаба своих творческих усилий. Финальный аккорд «Метаморфоз» перекликается с «Памятником» Горация:
Вот завершился мой труд, и его ни Юпитера злоба
Не уничтожит, ни меч, ни огонь, ни алчная страсть.
Он верит в собственную «метаморфозу». В то, что истинный поэт продолжает жить в своих творениях:
Лучшею частью своей, вековечен, к светилам высоким
Я вознесусь, и мое нерушимо останется имя.
Всюду меня на земле, где б власть не раскинулась Рима,
Будут народы читать…
4. «Фасты»
Эта книга осталась неоконченной, она писалась параллельно с «Метаморфозами». «Фастами» называлась книга, в которой римские жрецы отмечали праздничные и непраздничные даты, а также дни, посвященные отдельным богам, торжествам и т. д. Работая над «Фастами», Овидий творил в русле официальной идеологии Августа, который, будучи избран верховным жрецом в 13 г. до н. э., заботился о сохранении и закреплении римской религиозной обрядности, возрождении «славы предков». Свою книгу Овидий намеревался посвятить принцепсу.
Книга – своеобразный месяцеслов; поэт успел написать шесть частей из задуманных двенадцати, в каждой из которых характеризуется один месяц. Например, третий месяц года посвящен Марсу, богу войны, одному из любимых у римлян, известных своей воинственностью. Этот месяц славен также полевыми празднествами. Четвертый месяц – месяц Венеры, богини любви, которую чествовали в Риме самым пышным образом; от нее происходит и Эней, и весь римский народ. Каждая книга включает описание поверий, преданий; они перемежаются экскурсами в историю Рима, прославлением таких великих деятелей, как Юлий Цезарь и продолжатель его дела, многославный представитель династии Юлиев – Август. Особую ценность этому произведению придавало то, что «Фасты» – новое доказательство щедрости таланта и интересов Овидия, который удачно
