Борат повернулся и сделал пару нетвердых шагов обратно, разозлилась не на шутку. Он не может вот так просто взять и уйти. Я не отпущу.
– А мне сказали, что ты никогда не бежал с поля боя, солдат. Может, соврали и ты часто показывал спину?
Ох, как же он встрепенулся! У него даже уши покраснели и лицо пятнами пошло. Нельзя терять и секунды даром.
– Морских ежей я не ела, вымя свиное тоже не хочу и отказалась попробовать почки серны. Зато мне понравились лепешки в доме твоего почтенного дядюшки.
– Опять меня дразнишь? Я ведь сказал, что не позволю над собой насмехаться.
– Мне не до смеха, Борат, если ты уйдешь, я буду долго-предолго плакать, и Сильвия выгонит меня вон, поскольку сама любит поныть и конкурентки ей в этом деле не нужны.
– Женщина, – он повысил голос, – я пришел сюда, чтобы забрать тебя к себе, я присмотрел дом – небольшой, всего шесть комнат с кухней, и там еще нужно прибраться. Я думаю купить его для тебя, но только если ты согласишься в нем жить. Иначе мне одному он не нужен, притом многих денег стоит. Я хотел одолжить у Вескулария, но он недавно захватил вторую часть лавки, придется занимать у кого-то еще. И надо бы поспешить с решением, место хорошее, скоро найдутся другие покупатели.
– Не придется занимать, мне Катон подарил приличную сумму, может, хватит на все.
– Но ведь ты еще не видела дом. Вдруг тебе не понравится, – усомнился Борат.
– Так пойдем и посмотрим.
– Правда? Ты готова идти со мной?
– Прямо сейчас, чего терять время. У тебя выходной?
– Я получил назначение в охрану Фламиниевых ворот, но сейчас в отпуске.
– Прекрасно. Вот только… ф-фух… Борат, я же ничего не умею. Давай я тебе сразу скажу, чтобы ты потом не ругался, я не знаю, как ткать и одежду шить, я ни разу здесь сама еду не готовила. Может, я даже не смогу развести огонь. И стирать… чем? Нет, теоретически я много чего знаю про быт простых горожан, но смогу ли тебе угодить, вот вопрос. Подумай, нужна ли тебе такая женщина в доме.
– Так зачем тебе самой шить и готовить, у нас будут рабы. На первое время хотя бы один для ведения хозяйства.
У меня в носу защипало, куча разных мыслей полезли в голову, страшно делать вот такие самостоятельные шаги в далеком прошлом, оторвавшись от дворцовой кормушки. И вечно сидеть на шее Сильвии я не хочу, да и Катон сватать начнет за торговцев железной рудой. Чувствую, он жаждет пристроить меня в хорошие надушенные руки, не иначе затем, чтобы отслеживать, какие планы в голове у обладателя этих рук. А я вздыхаю лишь об одном тугодуме из римской армии…
– Настоятельно прошу тебя все хорошенько взвесить, Борат. Если будешь меня словесно обижать или драться, не приведи Юпитер, я в долгу не останусь. Я тебе такую битву при Каннах устрою, мало не покажется.
– Это я хорошо понимаю. Можно тебя обнять?
Вместо ответа я подбежала к нему и повисла на шее, но в тот же момент у меня ноги оторвались от земли, и голова закружилась от поцелуя. Можно сойти с ума от того, как жадно он на меня накинулся. Я даже испугалась, что он сейчас уложит в ближайших кустах и овладеет, несмотря на еле слышные протесты. Невероятно горячий мужчина!
– Борат, подожди, кто-то увидит… не хочу опять у всех на виду.
Он сразу отпустил меня на дорожку и теперь просто держал в руках, осыпая поцелуями, от которых я таяла, словно воск на огне. Его восставшая плоть упиралась мне в живот и лишала способности здраво соображать. И я уже начала подумывать, не спрятаться ли нам в беседку, как неподалеку раздался томный голос Сильвии.
– Не хотелось мешать вашей беседе, но, может быть, пригласим гостя в дом, дорогая Валия?
Хотя я была несколько раздосадована, пришлось признать, что хозяйка появилась вовремя. Утолять страсть под сенью платана, может, и романтично, но у нас еще множество нерешенных дел.
Глава 46. Выгодное приобретение
Разделавшись наконец с гостеприимством Сильвии, мы поспешно направились в сторону Большого цирка и Народной площади. Сегодня я равнодушно проходила мимо доходных домов и лавок с различными товарами, хотя кое-где уже бойко развернулась торговля. Ассортимент был велик, а цена порой зависела от разговорчивости покупателя и настроения продавца.
Возле мастерской гипсовых бюстов я наткнулась на разбитую статую Фурия и невольно поежилась, будто невидящих взгляд безумного цезаря мог помешать нашей затее с покупкой дома.
Глиняные чаши и светильники на любой вкус и кошелек, деревянные расписные ящички с отделениями для украшений заполнены до отказу кольцами, цепочками, браслетами, баночками с гвоздичным и лавандовым маслом. Повыше развешаны ремни, уздечки, чехлы для оружия, яркие платки и полосатые шарфы, деревянные сандалии с кожаными ремешками. Но я была так занята раздумьями о будущем пристанище, что едва успевала глазеть по сторонам.
Мы еще до самого рынка не дошли, а нос уже соблазняется ароматами горячего хлеба и жареного в приправах мяса. Вокруг суетились прохожие, во весь голос кричали продавцы, нахваливая товар:
– Лук! Чеснок! Острее стрел Амура и слаще губок Психеи – на любой выбор. Лук! Чеснок!
– Колбасы, горячие колбасы! Пять ассов за добрый кусок! Почти даром за сытное угощение!
– Базилик! Свежий базилик! Кто забыл купить базилик?!
Рядом бойко шла торговля горячими пирожками с творогом, капустой, мясом и курагой. Гладкие бока пузатых амфор запотели от прохладного вина.
Желая сократить путь, Борат предлагает идти через ряды мастерских, где давно кипела работа. Горшечники, оружейники, красильщики материй и сапожники, пекари и мясники не покладая рук трудились, чтобы прокормить свои семьи.
Ткачи предлагали мотки шерстяной и льняной пряжи, кожевенники – сандалии с ремешками до колен, кузнецы – гвозди, обручи и топоры.
На одной из таких узеньких улиц близ Фламиниевых ворот Борот и присмотрел скромный домик за триста пятьдесят тысяч сестерциев. Заранее услышав о цене, я захватила с собой горсть золотых монет из шкатулки. Также благородная матрона отпустила с нами своего личного «юриста» – подкованного в римских законах пожилого раба – счетовода.
Мы пришли вовремя. Полнотелый владелец дома, брызгая слюной, уже торговался с парочкой важных покупателей. Завидев на одном из них новенькую тогу, Борат едва
