мной, заслоняя мне вид на Сэм и становясь моим целым миром. И, может быть, мне стоит позволить этому случиться. Так будет легче, не так ли? Позволить ему устанавливать правила и следовать им, вместо того чтобы разбираться самому. Но разве не из-за этого мы все здесь оказались?
В этом месте что-то не так.
— Ли, сосредоточься. Найди Люка и свяжись с профессором Дугласом. Я найду Рен.
— А как насчёт Селесты? — кричу я, и Роттингем напрягается. — Мы должны связаться с ней? Или смерть ещё одного студента недостаточно важна, чтобы она появилась?
Я не жду ответа. Я вырываюсь из его хватки, оббегаю группу студентов и наталкиваюсь на Руби. Лили у них на руках. Её рыжие волосы закрывают лицо, но не могут скрыть пронзительные вопли, разрывающие её грудь.
— Лили видела, как она направилась за Зал Луны, — говорит Руби.
Я ценю, что мне не пришлось спрашивать. Ценю, что Руби понимает меня без слов. Ценю их силу. Но больше всего я ценю, что, убегая от них, не поблагодарив, я не совершаю проступка или не проявляю неблагодарности. Как они сказали, я нужен Рен. И это единственное, что имеет значение.
Я срываюсь с места и мчусь в менее посещаемый двор, залитый лунным светом, и падаю на колени перед Рен. Она не поднимает головы от закрытой книги у себя на коленях, её губы шевелятся, когда она проводит пальцами по кожаной обложке.
— Рен… — мой голос срывается, сдавленный эмоциями, и я чувствую стыд от того, что часть этих эмоций — облегчение. Она не та, чьи пустые глаза и сломанное тело лежат посреди двора на Перекрёстке.
— Селеста, она и я… — Рен закрывает лицо руками и кричит.
Я обхватываю её запястья и направляю свою магию. С силой Рен, текущей в моих венах, моё сердце бьётся дико, как зверь в клетке, готовый вырваться на свободу.
— Не надо! — она отталкивает меня, и я едва успеваю поймать равновесие, чтобы не упасть.
С её магией у меня будет достаточно силы, чтобы исцелить её. Я смогу убрать её боль, если только она позволит мне. Два года назад я мечтал сделать то же самое для своей матери. Я не мог тогда, но могу успокоить Рен сейчас. Возможно, поэтому она держит меня на расстоянии.
— Я могу помочь тебе, — говорю я.
— Мне не нужна такая помощь, — всхлипывает она, стирая слезы с лица. — Мне нужно сделать то, чего хотела Сэм. Я должна закончить то, что мы начали. Я должна… — Её тело сотрясается от рыданий, руки обхватывают живот, и из её горла вырывается пронзительный крик.
Мне кажется, что земля уходит из-под ног. Это место больше никогда не будет прежним.
Я обнимаю её, прижимая к себе, её колени и кожаная книга врезаются мне в грудь.
— Прекрати! — Она вскакивает на ноги и отталкивает меня так сильно, что я падаю на землю, а книга скользит по булыжнику. — Всё сломано и неправильно!
— Мы можем всё исправить вместе, — говорю я, отряхивая мох со штанов и поднимаясь на ноги. — Но ты должна сказать мне, что происходит.
— Сэм мертва! — снова кричит она, и слёзы текут по её лицу.
— Я знаю. — Мои глаза жгут, я хочу утешить её, но понимаю, что это не то, что сейчас нужно Рен.
— Сэм мертва из-за меня. Потому что она не позволит существовать двоим. Сэм всё поняла. Она знала, насколько это важно, и её убили. — Её подбородок дрожит, она делает неровный вдох. — Следующей буду я.
— Кто? — Я сдерживаю порыв протянуть к ней руку. — Элементали?
— Селеста и Роттингем! — Эти имена эхом отдаются, между нами, и я невольно отступаю на шаг назад. — Я не просто усилитель. Я источник силы. Проводник. Избранная. Селеста и я — обе такие. Поэтому они хотят меня убить. Селеста не позволит быть двоим! — Она поворачивается к скамье, хватая с неё смятый, заляпанный кровью лист бумаги, и держит его перед собой. — Я иду туда. На чердак. К Селесте. И я заставлю её заплатить за то, что она сделала.
Я бросаюсь вперёд, хватаю её за руку, когда она разворачивается и намеревается направиться к Залу Луны. Я сдерживаю свою магию. Я не буду её исцелять, если она этого не хочет, но я заставлю её выслушать.
— Это не выход. Если Селеста и Роттингем действительно убили кого-то, ты не можешь просто так ворваться туда. Нам нужно обратиться к Лунному Совету, к профессорам, к моим родителям. Ты не сможешь сделать это одна.
— Никого больше нет, Ли. Ты не понимаешь?
Я пытаюсь найти в её глазах хоть что-то, за что можно зацепиться, но вижу только боль и ярость.
— Посмотри на книгу, — говорит она, кивая в сторону тяжёлого тома, брошенного на землю, освещённого светом полной луны. — Прочитай её. Ты увидишь. Майя всё поняла, и её тоже убили.
Я отпускаю её руку и спешу к книге, которую она и Сэм так долго защищали. Почерк моей сестры испещряет поля страниц, а чернила, словно ртуть, медленно перетекают по ним, образуя серебряные буквы, когда я присаживаюсь рядом.
Из-за действий Селены сделка была разрушена. Магия была расколота и ограничена. С тех пор каждое поколение луна благословляла одну Мунданную, создавая её Мунстарком с проводниковой силой, чтобы трое могли вновь соединиться и завершить священный ритуал передачи силы. Но она этого не допустит. Каждая избранная Мунстарк была убита до того, как могла объединить свою магию с магией старшей и матери, чтобы завершить ритуал.
Я поднимаю книгу, дыхание вырывается из моих лёгких.
— Это не имеет смысла. Это не может быть правдой. Кто такая Селена? Почему почерк Майи повсюду в этой книге? Рен…
Я оборачиваюсь к ней, но её уже нет. Тяжёлые двери Зала Луны захлопываются за её спиной.
Глава 30. Рен
Дверь закрывается за мной, и я останавливаюсь всего на мгновение, чтобы взглянуть на карту Сэм. Она выделила лестницу, ведущую на третий этаж, которого не должно существовать в Зале Луны. Именно этот третий этаж Сэм обвела кружком. Внутри круга два слова, написанные
