жутко опаздываю к моему дяде в Канаду. Позже могу вернуться хоть на два медовых месяца, а пока – времени нет совершенно. Я давно хотел погулять по столице штатов, посмотреть мощь, размах, красоту столицы свободного мира. И обязательно это сделаю! Но не сейчас. Да и проводить медовый месяц с женщиной, которую в таком положении только что бросил любимый – это как-то слишком экстравагантно.
–Ты живёшь с дядей? А говорил, что любишь женщин! Я не в положении! Я что – дура себя калечить! Рожают пусть кошки! Я живу эту жизнь для себя, а не для каких-то подонков! Мне просто обидно. Был такой козлик! А теперь – он для меня просто козёл!
–Я в интимном смысле люблю женщин, а дядю я люблю как дядю! Он хороший мужик, с которым можно выпить виски, поболтать и покидать удочки.
–Знаю я, как вы кидаете свои удочки! Вам главное – кинуть своё удилище! Что уж там трепыхается на другом конце – вам не важно! Ладно, поехали, а то опоздаем на поезд!
Из здания аэропорта мы выходили почти два часа. Народу толпилось много, всех прилетающих тщательно обыскивали и досматривали. Скорее даже – просматривали насквозь в специальной кабине. Кого-то из прилетевших из Далласа без объяснений ударили электрошокером и утащили в дальний коридор. Из динамиков под потолком непрерывно лился американский гимн. Полиции и солдат в одном нашем зале было – человек сто, не меньше. Я изрядно поволновался, но всё обошлось. У всех снимали отпечатки пальцев, сравнивали с базами данных на экранах и задавали вопросы о цели приезда. Каждому прилетевшему давали брошюру, в которой описывались правила пребывания в столице. Из неё следовало, что человек, прибывший в столицу мировой демократии, обязуется соблюдать все местные законы и правила, за нарушение которых следует: выдворение в первое кольцо враждебности – в трёх случаях, штраф до миллиона долларов – в сорока пяти случаях, штраф свыше миллиона долларов – в тридцати одном случае, арест до года без объяснения причин – в семнадцати случаях (Кроме особо оговариваемых случаев.), заключение до десяти лет – в восемнадцати случаях, заключение пожизненное – в девятнадцати случаях, смертная казнь – в шестнадцати случаях (Кроме особо оговариваемых случаев.) Конкретные случаи или статьи закона не описывались, поэтому я порадовался, что у меня есть провожатый из местных, а то из текста оставалось непонятно, что за наказание последует за хождение по газону, кормление удавов по ночам или за езду в кабриолете с поднятым верхом во время дождя.
Мы взяли такси и поехали на железнодорожный вокзал. Джулия приказала мне не думать о деньгах, а думать о ней и её братомуже. Я хотел сказать водителю, чтобы провёз меня через центр, но с ужасом увидел, что за рулём сидит негр! Джулия закрыла окошко между нами и водителем и положила руку мне на колено.
–Там водитель – негр! – сказал ей я громким шёпотом. – Они же воюют с белыми!
–Расслабься! Это они там воюют. А тут они работают. Куда же им деваться без нас! Кто будет голосовать около вокзалов, мусорить, бить в гололёд машины? Мы, белые, обеспечиваем их работой и деньгами. Поэтому тут с ними никаких проблем!
–Наверно, ты хотела сказать – куда же вам без них? Кто будет возить вас на такси, убирать мусор и чинить битые тачки?
Джулия погладила меня по голове и промурлыкала:
–Дурачок! Ничего в жизни не понимает! Всему-то тебя придётся заново учить, не так ли! У нас есть армия, полиция, ЦРУ. У меня есть мой Тони. Они не допустят, чтобы их Джулию обидели какие-то обезьяны! Как Джулия хочет выпить!
Я жадно всматривался в окно машины, разглядывая город, о котором столько в своё время мечтал, столько слышал и видел. Ощущения были непередаваемые. Город сиял вечерними огнями так, что солнечным днём вряд ли выглядел светлее. Тысячи прогуливающихся людей, музыка, лазерное шоу в небесах, фейерверки. Непрекращающийся праздник жизни! Здесь не понедельник начинался в субботу, а наоборот: суббота начиналась самое позднее в среду. Женщины и мужчины ходили парами под ручку в трёх разных вариациях, причём пары «дама-дама» и «мужчина-мужчина» попадались куда чаще, чем обычное на мой взгляд сочетание «дама-мужчина». Все фасады зданий светились рекламой исключительно с двумя призывами: покупать и брать кредиты. (Видимо, эта змея крепко вцепилась в свой собственный хвост и уже не сможет остановиться, пока не сожрёт себя целиком.) Если бы меня попросили охарактеризовать обстановку одним словом, то я бы сказал: беззаботность. Есть народ – богоборец, есть народ – хлебопашец. Даже есть народ – учёный! Но не может существовать народ – торгаш! Народ – журналист! Народ – адвокат и банкир! Народ не может состоять только из тех, кто на этом самом народе паразитирует! Такой народ не спасёт никакая армия, потому что это вообще не народ! Таких не спасать надо, а наоборот!
Я попросил остановиться на набережной. Не хотелось уезжать из столицы просто так. Я подошёл к парапету, с минуту постоял, любуясь спокойной водой Потомака и всю эту минуту собирая слюни во рту, а потом смачно харкнул в воду. Вот теперь можно было уезжать.
Я сел в такси и бросил взгляд на счётчик: там светилась цифра семь.
–А в каких единицах у тебя считает этот прибор? – спросил я водителя.
Тот достал карманный переводчик, включил и показал на него пальцем. Мол, повтори вопрос сюда! Я задал тот же вопрос, и переводчик по-испански проскрипел его водителю. Дуглас Фитц, как я прочитал на карточке, ответил мне по-испански, а переводчик проскрипел по-английски, что в долларах, естественно! Тогда я перешёл на испанский и спросил: во сколько обойдётся нам поездка от аэропорта до железнодорожного вокзала? Он ответил уже без переводчика, что примерно в двадцать пять долларов.
–Не тысяч? – переспросил я. – Просто двадцать пять долларов?
Дуглас задорно засмеялся и не ответил, а я понял, что задал глупый вопрос. Просмеявшись, негр сказал, что если бы он брал за одну поездку двадцать пять тысяч, то через год купил бы себе отель на берегу океана. Тут до меня дошло, почему у меня отобрали мои миллионы в аэропорту Колумбии.
–Скажи, а можно на автомобиле проехать из Вашингтона до Атланты? Или до Колумбии?
–Нет, сэр! В первый пояс враждебности на машине не проехать. Всё перекрыто. Только лететь самолётом государственной компании или иметь специальный пропуск от ЦРУ. Ещё иногда пропускают иностранцев из дружественных стран. Обычному человеку туда лучше вообще не соваться!
Я понимал,
