печально улыбается, а потом гладит его по голове. – Терпи. Надо пережить, пережечь… Боль уйдёт, жизнь останется.
Капитан как-то обмякает, упирается ладонями в пол и издаёт не то вздох, не то всхлип. Протягивает руку, касается пальцев Элис. Ведьма лежит лицом вниз, и я радуюсь, что не вижу ни её лица, ни нанесённой мной раны, только торчащую в глубоком вырезе платья рукоять ножа, не ритуального, кажется, вообще складного. Князев снова всхлипывает, и я поспешно отворачиваюсь – смотреть на него почему-то стыдно, и горько, и…
– Сашка, – произношу одними губами, глядя в пол.
– Живой, – отзывается Саламандра. Я кошусь на неё, и она снова улыбается и легонько касается моей руки – только сейчас замечаю вокруг Знака ожог, но боли, странное дело, почти не чувствую. – Мы успели. Он не придёт. Не сейчас. Спасибо тебе.
Она накрывает Знак ладонью, и я напрягаюсь. Всё верно, убийцу нашли и ликвидировали, магия элементалей мне больше не нужна. А ведь я успела привязаться к этой ящерке…
– Рано, – вдруг говорит Саламандра. – Позовёшь позже.
Я присматриваюсь – она убрала только ожог, а рисунок остался, живой и пульсирующий. Хочется задать вопрос, но в следующий миг я слышу стон, улавливаю шевеление у стены и бросаюсь туда едва ли не на четвереньках, а потом от двери снова доносится грохот, и в подвале становится ужасно много народу. Но это всё неважно, а важно то, что Сашка живой, он уже сидит, прислонившись к стене, и глаза у него нормального цвета, и он молча ловит меня за плечи и прижимает к себе, и мне хочется реветь от счастья и облегчения…
Когда я оборачиваюсь, никакой Саламандры в подвале уже нет.
Эпилог
– Летом, – говорю я не терпящим возражений тоном.
Сашка придвигает стул поближе, обнимает меня за плечи и утыкается носом в шею.
– До лета ещё как до Китая пешком, – бурчит он невнятно. – Это ж сколько жда-а-а-ать…
– Подождёшь. – Я захлопываю рекламно-свадебный каталог и отодвигаю его на край стола. – Или ищи более сговорчивую невесту. А я, может, всегда мечтала о свадьбе летом и чтоб красивая фотосессия в красивом платье на фоне парка…
Он фыркает и кладёт голову мне на плечо. Я на миг прижимаюсь щекой к его макушке, потом выпрямляюсь:
– Иди работай, а? Тут ещё два десятка заявок.
Сашка с демонстративной неохотой отклеивается от меня и встаёт. Я не менее демонстративно утыкаюсь в монитор и разворачиваю рабочую базу. Всякий раз, когда он от меня отходит, внутри что-то болезненно дёргается, но я старательно давлю панические настроения.
Всё хорошо, он рядом и никуда уже не денется.
Он обходит стол, потом ловит меня за руку и касается губами пальцев. Кольцо для помолвки ему в рекордные сроки сделал приятель-ювелир по индивидуальному дизайну, и вышло, если честно, что-то волшебное: драконья чешуя вперемешку с лиственным орнаментом и крошечными белыми камушками, а в металл вплетена особая магия, которая не позволяет ни мне потерять колечко, ни злоумышленникам украсть. Сколько пришлось отвалить за эту красоту, я боюсь представить, а Сашка не колется. Но я знаю, что он тоже боится, а ещё знаю, что Элис в момент похищения притворялась мной. Зелье, рассеивающее внимание, у неё тоже было, и считать это всё изменой глупо, но Сашка ужасно на себя злится за то, что не сумел отличить. С кольцом, говорит, сложнее перепутать.
На то, чтобы оформить все документы и разгрести все последствия, ушло несколько дней. Я боялась, что за погибших полицейских и смерть Элис придётся отвечать мне, читала судебную практику и пыталась понять, подпадают ли мои действия под статью о необходимой обороне. Однако Князев с Кощеевым сумели сформулировать дело так, чтобы всю ответственность свалить на Саламандру, а хранящийся в управлении артефактный камень, на котором проверяли подлинность Знака, без проблем подтвердил и мои показания, и слова свидетелей, так что судебное разбирательство мне всё-таки не грозит. Можно, конечно, пострадать и помучиться совестью, но…
Не хочется.
В подвале салона помимо следов ритуала жертвоприношения обнаружилось много интересного – такого, что Кощеев на все вопросы только многозначительно поднимает взгляд к потолку и качает головой. Судя по обмолвкам полицейских, лаборатория, в которой ведьма готовила свои снадобья, тоже была где-то там, но после слов Элис о рецептах зелий мне не очень-то интересно. Учитывая, что пробить защиту до смерти хозяйки не сумели даже маги, неудивительно, что министерские духи не обнаружили следов злосчастного приворота – а вот эксперты отыскали и его, и хамелеоний яд, и много другого всякого.
Чары над могилой Алёны тоже развеялись – об этом мне сказала Валентина Владимировна. Сама я если и рискну явиться на кладбище, то очень нескоро, даже если учесть, что встреча с Мариной мне больше не грозит. Мастерам и клиенткам салона «Хамелеон» повезло, что ни Маргарита, ни Кощеев не били на поражение по зачарованным людям, однако лечиться теперь придётся всем и, насколько я успела понять, долго. Даже мне велено регулярно посещать психолога, а своих подружек Элис приложила куда сильнее.
Дядя Гриша, кстати, прислал мне огромную корзину роз, сказал: «От всех наших». Выяснять, как сказалось отсутствие приворотного зелья на личной жизни его приятелей, я не стала, но сам он жену в больнице исправно навещает. Что поделать, любовь зла.
Кошусь из-за монитора на Сашку. Тот уже увлечённо щёлкает мышкой в базе и параллельно объясняет кому-то по телефону, что в его заявке опять не хватает нужных справок. Гошка дремлет на его столе, свернувшись клубком в лотке для входящих документов, причём шкура у него белая с чёрными крапинками и полосками – точно воспроизводить типографские шрифты он пока не умеет. Я по возможности неслышно вздыхаю и тоже гляжу в базу, но никаких данных перед собой не вижу.
Приворотом Элис так и не воспользовалась, что логично, если учесть, что ей нужно было молодое здоровое тело для учителя. Впрочем, если бы не Саламандра, Сашку вряд ли смогли бы спасти, даже неудачная попытка подселения иной сущности дорого обходится обычным людям. Магия элементалей, к счастью, выжгла всё лишнее, оставив только обрывки чужой памяти – короткие и невнятные, но весьма заинтересовавшие и полицию, и Особый отдел. Ещё бы – древний колдун, в незапамятные времена запертый элементалями в ином измерении, через сны отыскал одарённую девушку, вскружил ей голову обещаниями вечной любви и власти, дал знания и силу… Сашка упоминал об ощущении снисходительной брезгливости, с которым наставник
