Леон положил палец на мои губы и продолжил:
—Ты дрянная девчонка, но первоклассная актриса. Поэтому от белого халата освобождаю. Тебя нужно или убить, или дать возможность сниматься. Я думал над первым, но выбрал второе. Будем считать твое актерское мастерство чем-то вроде недостатка, к которому придется привыкнуть. Но, учти, впредь ты будешь везде фигурировать как моя жена. В январе в Лос-Анджелесе состоится церемония вручения премии «Золотой Глобус». Вчера обнародовали список, ты — в числе номинантов. Не факт, что статуэтка уже в кармане, и все равно: Джил Краун — лучшая актриса! Кто бы мог подумать! Это и будет твой первый выход в свет в новом качестве.
—Леон…— От счастья закружилась голова, и я схватилась рукой за каминную полку.— Воды…
—Лучше еще шампанского!— муж помог добраться до дивана и подал бокал.— Вчера я был на студии. Мне передали твои вещи и мешок писем на твое имя. С тех пор, как произошло несчастье, они посыпались со всех концов света. В багажнике валяются. Можешь забрать, почитать на досуге.
—Письма мне?
—Ну, не мне же! Я встречался с Уорреном. Он поведал, что одна знатная косметическая компания мечтает заключить с тобой контракт. Майкл обещал переслать бумаги на почту. Я обещал подумать,— Леон хитро улыбнулся.
— Ты неисправим, дорогой!— рассмеялась я. Надо же, Майкл сдержал слово, несмотря ни на что.— Уверена, что с твоими способностями торговаться они останутся без штанов.
—Можешь не сомневаться.
—Леон…
—Да, дорогая?
—Ты так изменился!
Я завороженно глядела на любимого мужчину и понимала, какой трудный путь он прошел за этот год. Леон поборол страхи и комплексы, которые прятал за маской ловеласа. Ради любимой женщины принял то, что отвергал раньше.
—Надо признать, ты тоже «подлечила мою собаку»,— немного застенчиво признался он.— Да и заработали мы неплохо!
Леон подхватил меня на руки и закружил по комнате.
Утром муж уехал по делам, а я высыпала письма на ковер в гостиной. Как много людей думало обо мне, пока я умирала! Внимание привлек прозрачный пакет, в котором лежало несколько посланий. Это оказались письма от коллег, но ни одно из них не было подписано Робертом. Я прочитала все и обратила внимание, что конверты явно заклеивались дважды. Ах, Леон, Леон! Так уж и «провалялась» моя почта у тебя в багажнике.
Еще раз прочитав фамилии отправителей, обнаружила послание от некой Эвелин Роуз. Я не помнила никого из съемочной команды с таким именем. Эвелин Роуз… И тут меня бросило в жар. Трясущимися руками я разорвала конверт. Почерк Роберта я знала плохо, но была уверена на все сто, что письмо от него. Прочитав первый раз, ничего не поняла. Какие-то девичьи восторги по поводу нашей дружбы, признания в любви, надежда на встречу в будущем. Неужели ошиблась? Но я не знала и не дружила ни с какой Эвелин Роуз. Перечитала послание еще раз, подошла к окну и посмотрела бумагу на просвет — ничего. Тогда я стала искать подсказку в тексте. Два часа ломала голову над ребусом. И когда уже отчаялась нащупать хоть какую-то ниточку, к разгадке подтолкнула странная фраза в конце письма: «Одна из десяти моих мыслей всегда о тебе». Каких мыслей? А может, не мыслей? И тут меня осенило! Я сбегала за бумагой и ручкой и методично выписала из текста каждое десятое слово:
«Дорогая Джил. Не знаю, простишь ли меня. Поверь, я пошел на отступничество, чтобы ты осталась в живых. Парадокс, но только слово убийцы может спасти тебя. Любимая, верю, что ты вынырнешь и из этой пучины и вернешься ко мне. Живу надеждой на скорую встречу, хотя ты по-прежнему маленькая предательница. Спасибо за все. Люблю, целую, жду».
Я была страшно подавлена. Зачем мне эта правда? Послание змеиным ядом отравило радость последних событий. Роберт ясно указывал на Леона. Он подтвердил мои догадки, пусть и бездоказательно. А ведь я почти поверила, что стрелял кто-то другой. Внезапно в голове сложилась четкая картинка. Леон пообещал придумать, как нам не поссориться, и сдержал слово — уехал подальше от Лос-Анджелеса и вплоть до премьеры проявлял ангельское терпение. Фильм вышел в прокат, но я была связана контрактом еще на полгода. Не собираясь отправлять меня в «романтический» промотур с Робертом, Леон одним ударом вернул принадлежащее ему в полной мере и заодно устранил соперника. В любви все средства хороши, и он организовал покушение. В последнем разговоре муж обмолвился: «Я не хотел тебя убить». Он собирался ранить. Но не предусмотрел, что из-за легкого огнестрельного ранения может произойти смертельно опасное падение. Странно, но я не обижалась и не боялась. Наверное, потому что Леон благоразумно хранил свою тайну. Ведь догадки это одно, а знание совсем другое.
Послание Роберта меня расстроило, что и говорить. Я не смогла прочесть больше ни одного письма. Руки бесцельно перебирали вещи из трейлера. Среди них оказался журнал с фотосессией в доме Роберта. Я перелистала страницы интервью, и сердце сжалось от боли. Нет, это невыносимо! Красивые картинки… Это просто красивые картинки. Схватив журнал, я выбежала во двор и сожгла ненавистный глянец в печке для барбекю.
На террасе, выходившей на океан, было ветрено. Тучи сошлись в мрачное войско и нависли над городом. Погода задумала то ли напугать, то ли задать тон моему настроению. Но я выросла в городе дождей и даже скучала по ним. Поэтому, завернувшись в теплый клетчатый плед, устроилась на широких перилах. Зимние волны Атлантики не сравнимы ни с чем. Сегодня разминка перед настоящей бурей. Я наблюдала, как гигантская масса воды всей своей вспененной мощью обрушивается на берег. Я познала счастье в полной мере. Нет причин сидеть и горевать. Я в Голливуде. Пережила захватывающий «роман века». У меня любимый муж, который обожает меня настолько, что готов убить. Теперь, когда я кровью искупила измену, мы квиты. Если покушение — его рук дело, Леон всю жизнь будет нести бремя вины и вряд ли повторит подобное. Главное, что мы нашли дорогу друг к другу. Роберт? Я всегда буду любить его. Пора принять это как должное. Светлый образ милого Эванса сокрыт в тайном уголке сердца. Пусть там и остается.
Тревога улетучилась. Нас с мужем ждал романтический вечер. За окном бушевала непогода, а в доме играла негромкая музыка, горели свечи, и аромалампы источали чарующие запахи. Леон вернулся и удивленно застыл в дверях. Я вышла ему навстречу в умопомрачительном белье из черного кружева, поманила за собой, и подарила одну из лучших ночей.
