она тут же нарисовала.
— Закованная в наручники, беспомощная, и полностью в моём распоряжении.
Слово «беспомощная» одновременно уязвляла гордость и разжигала страсть. Фрэнки могла бы бороться, хотя бы ради забавы, но чувствовала, что ему это нужно. Ему нужно раствориться в том, что у них было. Ему нужен контроль, который, без сомнения, утратил сегодня вечером, когда делал то, что должен был. Поэтому, вместо того чтобы бороться с ним, она осталась неподвижной. И это вызвало у неё ленивую, кривую усмешку.
Трик провёл пальцами по её шее, между грудей, к животу.
— Ты выглядишь такой чертовски сексуальной, Фрэнки. — Его член был полным и тяжёлым, и пульсировал. — Моя Фрэнки.
Его прикосновения были лёгкими, как пёрышко, когда он провёл пальцами по пухлым складкам. Он просунул палец внутрь ровно настолько, чтобы скользнуть по клитору. Её бедра дёрнулись навстречу, и он улыбнулся.
У его пары самый чувствительный клитор, который ему доводилось ласкать в своей жизни, и ему нравилось бесконечно дразнить её. Нравилось доводить до предела. Вот почему он сказал:
— Думаю, я вернусь к нему позже. — Не обращая внимания на её грубое ругательство, он обхватил ладонями её груди и сжал. — Я чертовски люблю твои сиськи. — Он сдвинул их вместе, проводя языком от одного соска к другому. Он сосал, облизывал и кусал их. Со сдавленным стоном она выгнулась навстречу, насколько позволяли наручники. Он скользнул пальцем в её тугое лоно и застонал. Она уже была влажной, но… — Я хочу, чтобы с тебя капало. — Он зачерпнул немного жидкости и размазал по клитору. — Ты этого хочешь?
— Ты знаешь, что да, — выдохнула Фрэнки, когда он схватил клитор двумя пальцами и слегка сжал.
Он скользил пальцами вперёд и назад, поглаживая с обеих сторон при каждом движении. О Боже. Она закинула ногу ему на бедро, чтобы удержать его на месте, и внутри нарастало напряжение. Каждая клеточка тела жаждала его. Откликалась на него. Жаждала его.
— Фрэнки, дай мне горло.
— Почему ты так сильно этого хочешь? — прошипела она.
— Мне нужно знать, что ты дашь мне всё. Абсолютно всё. — Он снова погрузил палец внутрь, смочив его, и размазал влагу по всему клитору. — Есть только одна вещь, которую я бы не сделал для тебя, Фрэнки, — отпустить тебя. Я никогда не дам тебе свободы. Остальное? Всё твоё. — Он кружил, тёр и пощипывал бугорок. — Дай мне то, что я хочу.
Фрэнки крепко зажмурилась. Даже когда она была вне себя от желания, гордость воспротивилась просьбе. Но сердце, которое он завоевал и которым теперь полностью владел, хотело дать ему всё, в чём он нуждался. И сердце взяло верх над гордостью.
У неё вырвалось непроизвольное рычание, когда она откинула голову назад, подставляя ему горло. От этого его самообладание испарилось, как туман. Он расстегнул манжеты на липучках, чтобы освободить её руки.
— Держись. — Он высоко поднял её и грубо насадил на свой член. Казалось, у неё перехватило дыхание, а внутренние стенки сжали ствол. И Трик знал, что ни один из них не продержится долго. Он упёрся ладонями в стену, держа руки прямо. — Оседлай меня.
Фрэнки обхватила его ногами, обняла за плечи и оседлала его член, словно от этого зависело их выживание. И всё это время его рот сводил с ума — он посасывал её шею, покусывал мочку уха, дразнил и шептал какие-то по-настоящему грязные фантазии.
— Давай, Фрэнки, трахни меня. — Он скользнул влажным пальцем в её попку, и темп замедлился. — Я не говорил тебе останавливаться. Двигайся. — Она продолжила подниматься и опускаться, так что теперь трахала и его член, и его палец. — Сильнее, Фрэнки, заставь себя кончить.
И тут это случилось. Раскалённое добела наслаждение пронзило Фрэнки, как горячий ветер, заглушив крик в горле. Как только до неё смутно дошло, что Трик так и не кончил, он снял её со своего члена и надавил ей на плечи.
— Встань на колени, Фрэнки, — прорычал Трик. Немного ошеломлённая, она сделала, как ей было сказано. — Вот так. Открой рот.
В тот момент, когда она приоткрыла губы, он вошёл в неё. Он не был осторожен или нежен. А схватил её за волосы и начал трахать в рот, неистово двигая бёдрами. Затем в него хлынула разрядка, и он взорвался, извергая сперму прямо ей в глотку. Он закрыл глаза, когда все ушло из него — гнев, разочарование, жажда мести. Трик поднял Фрэнки на ноги и прижал к себе, уткнувшись лицом ей в шею, покачивая расслабленное тело из стороны в сторону.
— Ты всегда так делаешь.
— Что? — невнятно спросила она, слабо поглаживая его по спине.
— Даришь мне покой. — Он запечатлел долгий поцелуй на её волосах. — Скучал по тебе.
Эти несколько часов без неё показались чертовски долгими. Возможно, потому, что какое-то время он был сам не свой.
— Было не очень ложиться спать без тебя. Давай не будем делать это часто.
Он улыбнулся.
— Согласен. — Он вдохнул её аромат. И сердце замерло. — Наши запахи смешались.
Фрэнки втянула носом воздух и улыбнулась.
— Это значит, что наша связь укрепляется, верно?
— Верно. И теперь все узнают, что ты моя, просто по твоему запаху.
— Я бы закатила глаза, если бы не получала такого же удовлетворения от этой мысли.
После того как они оба вымыли голову и смыли пену, они вышли из душа и вытерлись насухо. Только когда они оказались в постели — он на спине, она прижалась к нему, — она заговорила снова.
— Я не хочу портить тебе настроение, и знаю, что ты предпочёл бы не говорить об этом, но я хотела бы знать, Дрейк…
— Он больше никогда не сможет причинить тебе боль.
— Значит, он мёртв, — протянула она. — Тогда что тебя беспокоит? — Она ожидала, что теперь, когда он отомстил, станет лучше. — Тебе не по себе из-за того, что ты его убил?
— Чёрт возьми, нет. — Вздохнув, Трик провёл пальцами вверх и вниз по её спине. — Он сказал, что Морелли послал его похитить тебя. — И пересказал, слова Дрейка, пока Фрэнки наблюдала за изгибами его пресса.
— Возможно,
