и продолжила потягивать свой пастис. Иногда быть британкой хреново. Я собралась с духом и ответила ему:
Да, в субботу вечером будет отлично, если тебя привлекает мысль недолго посидеть в баре.
Господи, ну почему я написала это дурацкое «привлекает мысль посидеть в баре»? Вдруг он как-то не так все поймет? Слишком поздно, сообщение отправлено. Теперь я могу пялиться в экран и тыкать что угодно. Это современный эквивалент ситуации, как если бы веками назад вы по ошибке закинули письмо не в тот почтовый ящик, и теперь ничего не поделаешь.
Есть небольшая проблемка и в том, что я до сих пор забываю рассказать Саймону о встречах с Чарли, который, как считает мой муж, всего лишь друг в фейсбуке, а не человек, живущий неподалеку и распивающий коктейли с его женой по субботам. Напоминание на будущее: не пей коктейли в субботу, иначе напьешься и начнешь говорить о чувствах. Одного стакана сухого белого вина будет достаточно. Но пускай бокал будет большой.
Вторник, 14 июня
Итак, сегодня я привезла детей домой из школы и увидела, что возле нашего дома припаркованы две машины – Саймона и разбитое корыто, подозрительно похожее на фургон Луизы и Бардо.
Почему они приехали? Почему Саймон не на работе? И почему он не сказал, что они приедут?
Я вошла в дом и даже удивилась, настолько тут было тихо для присутствия Луизы и ее орды. Но когда я заглянула в гостиную, на меня тут же уставилось море чумазых мордашек, которые довольно быстро вернулись к экрану телевизора. Дети сидели в страшном бардаке и… ели бутерброды с ветчиной.
Это правда дети Луизы? Разве они не были безглютеновыми вегетарианцами, которым было запрещено забивать ерундой свои драгоценные нейросети и позволять мозгу гнить перед телевизорами? Должна признаться, из-за того что отпрысков Луизы так много, я никогда не успевала рассмотреть каждого в отдельности. Поэтому если бы они оказались в толпе бездомных детей, то я точно не смогла бы их распознать. На мгновение я испугалась, что в наш дом вломились, вот только вместо того чтобы вынести телевизор, нам оставили орду детей перед экраном. Наверняка история могла бы попасть в желтую прессу, и все винили бы иммигрантов. Тогда самый чистый ребенок помахал мне рукой и сказал: «Здравствуйте, тетя Эллен, мы приехали к вам на пару дней». Я узнала Ковентину, которая, кажется, единственная, у кого есть представление о манерах и нормальном поведении.
Питер и Джейн были не в восторге от этого вторжения, слишком хорошо они помнили, как Цедрик пытался стащить их любимые планшеты, но сопротивляться гипнотическому сиянию телевизора после тяжелого школьного дня им не хотелось, и они скользнули в гостиную, чтобы принять те же расслабленные, кататонические позы, что и другие дети. Я же отправилась искать Саймона и родителей сидящих в зале засранцев.
Кухня сразу же дала мне подсказку – всхлипывающие звуки, раздающиеся за закрытой дверью, явно говорили о том, что там кто-то есть.
Прежде чем войти, я на мгновение поколебалась, ведь всхлипывающие звуки, которые сопровождались странным визгом и хныканьем, вполне могли означать, что Луиза и Бардо, с их обычным пренебрежением к границам и гигиене, занимались сексом на кухонном столе. Не исключено, что Саймон сейчас сидит, съежившись, в гараже, защищая свои электроинструменты от воровских повадок Бардо. Но я решила, что даже Луиза и Бардо не могли просто появиться без предупреждения и начать трахаться на кухне. По крайней мере, я надеялась на это.
Бардо на кухне не было видно, только горестно вздыхающая Луиза, которая жалобно всхлипывала в объятиях Саймона. Судя по количеству салфеток, разбросанных по столу, по состоянию рубашки Саймона, передняя часть которой была мокрой (я предположила, что это были слезы Луизы, а не то, что он принимал участие в каких-то спортивных соревнованиях, когда она приехала), и по тому, что лицо Луизы было похоже на ревущую свеклу, испачканную соплями и слезами, в то время как ее глаза (всегда довольно маленькие) теперь были настолько опухшими от рыданий, что их почти не было видно, она плакала довольно продолжительное время.
Саймон, учитывая его страх плачущих женщин, пытался утешить сестру, как мог, неуклюже похлопывая ее по плечу и приговаривая: «Не плачь, не плачь! Ну-ну, все будет хорошо, а хочешь выпить чаек? Ммммм? Вкусный крепкий чаек? Не плачь, не плачь». Пес прятался в его постели, поскольку он разделяет ужас Саймона перед эмоциональными женщинами.
Увидев меня, Саймон с облегчением вздохнул, прекратил свои манипуляции и сказал: «Смотри, сестренка! Эллен дома. ОНА-то знает, что делать. Давай-ка ты ей расскажешь все… а я… эээ… Я пойду заварю чай. Да, нужно еще заварить. Или ты хочешь чего покрепче? Да! Напиточек. Отличный план. Хочешь джин, сестренка? Эллен, а ты?»
Луиза только пуще зарыдала, а это означало, что предлагать ей джин – не самая умная мысль Саймона.
– Я думаю, пока только чаю, дорогой, – твердо сказала я, осторожно пытаясь найти место, не запачканное сопливыми салфетками Луизы.
Через какое-то время, сквозь икоту и причитания Луизы и неловкое бормотание Саймона, мне удалось собрать воедино то, что произошло.
Оказалось, что Бардо не просто проводил гипнозы регрессии в прошлые жизни на доверчивых, неуверенных в себе женщинах. Помимо этого он устраивал и «особую терапию» у себя в юрте. Так скажем, «особые услуги». Луиза между тем пребывала в блаженном неведении, что муженек счастливо сует свой немытый фитиль куда только может, пока ситуация не вышла из-под контроля с его последней «клиенткой», богатой и явно помешанной американкой, которая приехала в Шотландию, чтобы доказать свою теорию о том, что она была реинкарнацией кельтской королевы-воительницы, в чем Бардо ей любезно помог, а затем удостоил и другими своими «услугами». Тогда чокнутая американка решила, что Бардо – ее родственная душа; та самая, которую она искала на протяжении всех прожитых веков (наверное, насмотрелась фильмов вроде «Горца»), и что им было предназначено быть вместе.
Бардо не возражал этой идее, вероятно, потому, что в поисках своей единственной настоящей любви она трижды разводилась, с каждым разом отсуживая у мужей их состояние, и теперь была готова предоставить ему доступ ко всем своим деньгам.
Поэтому он и Скатак (ранее Кэрол) отправились к Луизе и предложили жить всем вместе. Так Луиза и богатенькая чокнутая американка были бы «женами-сестрами» Бардо. Надо по крайней мере отдать должное Бардо за его наглую попытку собрать все сливки. Менее нахальный подонок просто бы сбежал с богатой партией.
Луиза, ослепленная вполне оправданным
