Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
время мира, лучшего занятия не нашлось.
Разобрать голоса на практике было сложно. Почти непостижимо. Они сливались в белый шум из сотен различных отзвуков, не позволяя разобрать ни единого слова, сколько бы я ни пыталась. Но и эти попытки кое-что дали: я заметила, что голосов не всегда много. Порой в здании шум затихал, и со временем я поняла: это наступала ночь. Персонал расходился, все обсуждения сходили на нет, а пациенты разбредались по палатам, засыпая до следующего утра.
Я стала ждать наступления ночи с нетерпением. Она превратилась в мое время для познания и изучения, когда концентрироваться на одном конкретном отзвуке становилось проще. Со временем я начала различать звуки шагов и даже представляла, как мог бы выглядеть их обладатель. Одни шаркали. Другие громко отбивали каблуками ритм по плитке на лестничной клетке. Беспорядочная симфония с течением времени трансформировалась в упорядоченную.
Чем дольше я развивала слух, тем ярче воспринимались и запахи. Однажды с наступлением ночи я, как обычно, разместилась на кушетке, прижавшись спиной к бетонной стене, и прислушалась – уловила новый, незнакомый звук. Такой, словно кто-то одним уверенным движением прорезал плотную ткань. Всего мгновение, и послышался ритмичный звон разбивающихся о пол капель. Одна за другой. Каждая громче предыдущей. Я закрыла глаза, пытаясь понять природу звука, и различила чье-то частое хриплое дыхание. В голове возник образ седого мужчины с небрежной щетиной и проплешинами у рта, будто он имел привычку нервно выдергивать волосок за волоском, стоило дать волю пальцам. Кожа старика одрябла, местами виднелись темные пигментные пятна. Он сидел на холодной плитке душевой тремя этажами выше, как и я, прижавшись спиной к стене. Ноги разведены в стороны, одну руку он вытянул перед собой. Чудилось, что кожа залита темной вязкой жидкостью, блестящей в лунном свете, пробивающемся из-за окна. Мысли сами тянулись к влаге, словно это было нечто, требующее особого внимания. Важная, необходимая мне субстанция. Я пыталась мысленно рассмотреть ее и именно в тот момент впервые почувствовала сладковатый аромат с едва уловимыми железными нотами. Он манил меня, призывал.
Неведомая сила заставила подняться с кушетки. Стоило толкнуть дверь рукой, как она послушно слетела с петель и с силой отскочила в ближайшую стену. Прямо по центру появилась глубокая вмятина, по краям которой паутиной расплетались трещины. Отчего-то меня даже не удивило, как легко получилось вырваться из «клетки». Все мысли кружились вокруг растекающейся где-то наверху теплой крови. Как завороженная, я шла, зная, когда свернуть и где найти лестницу: слишком долго я изучала по отзвукам шагов невзрачные коридоры. Выучила излюбленные пациентами тропы и знала, для чего предназначена каждая из комнат.
Когда я поднялась, в коридоре на третьем этаже было пусто и темно. Лишь стройный хор глубоких вдохов и выдохов доносился из-за дверей больничных палат. Я больше не слышала, как капли разбиваются об пол. Пройдя на противоположный конец этажа, нашла вход в душевую и толкнула дверь от себя.
Представшая картина совпадала с той, что рисовало мое подсознание. Мужчина в возрасте сидел у стены со свободно разведенными в разные стороны ногами. Голова обессиленно склонилась к плечу, глаза закатились. Вокруг порезанной руки натекла лужа вязкой и ароматной крови. От близости ее у меня жгло горло изнутри. Не знаю, о чем я думала в тот момент. Кажется, любую возможную мысль затмевало неудержимое желание хотя бы попробовать эту кровь. Я представляла, как сажусь рядом с мужчиной, беру его руку в свою и накрываю губами глубокий порез. Предвкушала яркий и безумно приятный вкус. Чувствовала почти физически. Запах мысленно возвращал меня к самым прекрасным, счастливым моментам из далекого прошлого. В любящий дом, к своим людям. Я медленно вытягивала жидкость, и она обволакивала язык, а следом и рот. Испив мужчину до конца, я захотела большего и представила, как легко могла встать и навестить таких же ароматных больных в палатах. Их сердца звали меня, призывая освободить главное сокровище, сокрытое глубоко внутри. Курсирующее по избитому маршруту вен в поисках выхода. В поисках свободы.
Когда я поняла, что картина, так детально обрисованная сознанием, была не плодом воображения, а тем, что происходило наяву, было уже поздно. Оказалось, я прошла этаж насквозь, палата за палатой. Обходила каждого пациента, на манер чуткого врача, поначалу осторожничая, а на последних, войдя во вкус, даже не трудилась надкусывать кожу бережно.
Когда я покончила с последним, то наконец почувствовала насыщение. Пойдя на выход, заметила, что ноги стали едва слушаться. Испитая кровь отравляла все мое существо. Разве так должно было подействовать на вампира то, чего он больше всего желал? Вытерев тыльной стороной ладони лицо от крови, я на мгновение подняла глаза и увидела свое отражение в зеркале. Когда-то длинные и шелковистые волосы сбились в колтуны. Черты лица заострились, проявились более явно. Под глазами пролегли темные круги. На мгновение мне даже начало чудиться, что я готова уснуть, но тогда взгляд невольно скользнул к настенному календарю. Обычный невзрачный календарь, без пестрых фотографий, но с жирно выделенными месяцем и годом в заглавии.
Из груди вырвался крик, от которого завибрировали не только стены, но и пол под ногами. Если бы я только могла, то разрушила бы всю больницу до основания, но главное: достала бы из-под земли доктора Смирнова.
Семнадцать лет одиночества. Семнадцать лет в качестве подопытной крысы.
Найти кабинет доктора было несложно. На широкой золотистой табличке на одной из дверей того же этажа крупными черными буквами было выведено: «Заместитель главного врача Владимир Сергеевич Смирнов». Войти внутрь не составило труда: дверь поддалась с той же легкостью, что и в подвале. Посреди комнаты стоял широкий стол с придвинутым кожаным креслом. Стопки бумаг методично разложены по подписанным органайзерам. Ни одну из бирок я не посчитала подходящей, потому продолжила поиски, выдвигая один ящик в столе за другим.
Мне нужны были ответы. Хоть какое-то понимание, что на самом деле этот человек сделал с моей жизнью. Листая страницы документов и с трудом разбирая размашистый почерк, я искала хоть что-то, но безуспешно.
Не найдя ничего интересного, я откинулась на спинку кресла. Самочувствие продолжало оставлять желать лучшего. Голова кружилась от чтения, давило виски, но я понимала: другого шанса у меня не будет, а потому покорно встала и побрела к стеллажу архива. Рассматривая полки, я обратила внимание на блок с повернутым к стене корешком. Я потянула за него, но ухватилась недостаточно крепко, и папка выскользнула из рук. Ударившись о безукоризненную гладь пола, она приветливо распахнулась. Один
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
