— Ты мне писала.
— Да…, — та самая кузина, судьбой которой меня пугали. — Рада знакомству.
Я протягиваю руку, и Эмилен пожимает мою ладонь.
— Взаимно. Я рада, что ты нашла себя. Было тяжело?
— Оно того стоило, — пожимаю я плечами. — Ты приехала ради меня в столицу?
— Не совсем. Когда я прочитала твою историю в газетах, я поняла, что газетчики много если не врут, то привирают, а ещё я поняла, что до того, как я сбежала с тем бродягой, у меня были уроки магии. С упором в теорию, но всё же. Я приехала попробовать поступить в академии.
— Удачи.
— Везение — это отлично, но пожелай мне упрямства. Я думаю, я не смогу поступить с первого раза, но я смогу найти хорошего преподавателя.
— Я буду верить в тебя, Эмилен.
— Спасибо. Уже поздно… Марк встретил меня с дилижанса.
— Я думаю, Дан не будет против, если ты останешься на ночь в гостевой комнате, — мне неловко это говорить. Как я могу приглашать в дом Дана гостей? Сам факт, что Эмилен здесь появилась, неловкий.
Горничная делает шаг вперёд и, склонив голову, сообщает, что гостевая комната уже готова. А в следующее мгновение на балконе появляется Дан. Мой любимый некромант в одно мгновение оказывается рядом, подхватывает мою руку и запечатлевает на запястье поцелуй.
— Естественно, я не против. Госпожа Эмилен, — он выпрямляется и поворачивается к ней, — прошу простить меня за неучтивость. Разумеется, вы можете остановиться у нас.
— Благодарю.
Эмилен запинается. Слишком очевидно, что сейчас её присутствие на балконе… лишнее. Горничная вежливо приглашает её пройти в комнату, и как только дверь на балкон закрывается, Дан заключает меня в объятия, целует с жаждой, как будто не может напиться. Я отвечаю с не меньшим пылом и незаметно для самой себя забираюсь под ворот его рубашки. То, что пуговицы застёгнуты, раздражает. Дан же дотягивается до застёжки на моём платье…
Ха, если мы увлечёмся, то продолжим не в спальне, а, как это один раз уже чуть не случилось, благо вмешалась горничная, у всех на виду — балкон выходит на улицу.
И мы увлекаемся.
Почти.
Тяжело дыша, Дан отстраняется, хватается за перила.
— Карин…
Да, балкон не место, согласна. Особенно сейчас, когда в столице слишком много магов, никакие наспех наброшенные чары рассеивания внимания, невидимости и отвода глаз не скроют нас от проницательных взглядов.
Чтобы хоть немного разрядить искрящее между нами напряжение, чтобы не наброситься на Дана с поцелуями, я взмахиваю карточкой и шутя касаюсь уголком кончика его носа.
— Смотри, что я получила, — хвастаюсь я.
Сощурившись, Дан быстро прочитывает текст:
— Приглашение выступить в посольстве эльфов на вечере в честь прибытия наследного принца?
— Ага.
Дипломатические танцы продолжаются.
Решением Парламента монархия была упразднена, король предстал перед судом, был единогласно признан судейской коллегией виновным в государственной измене и приговорён к пожизненному тюремному заключению.
Эльфийский королевский двор принёс глубочайшие извинения, приправленные отчётом по итогам внутреннего расследования. Нектар вечности был подан одному высшему жрецу, двум его ученикам и четырём младшим жрецам — все они погребены за пределами Священного леса, в Тишайском Ельнике на границе с Тишайским болотом. Очевидно, что эльфы казнили нескольких исполнителей и не тронули вдохновителей, но нашей молодой республике точно не до войны. К тому же главное случилось — контур разрушен окончательно, и никакими жертвоприношениями эльфы восстановить его не смогут.
Опасаясь, что человеческие государства заключат союз и надавят одновременно, эльфы идут на всё, чтобы добиться мира, включая подкуп и поставки редчайших растений, ещё недавно запрещённых к вывозу из Леса.
Два дня назад в столицу прибыл наследный принц — об этом писали газеты.
А теперь у меня в руках приглашение.
— Карин, ты ведь понимаешь, что тебя приглашают не за талант, а в рамках “извинительной” политики?
— С какой стати мне беспокоиться о причинах? Я просто выступлю. Быть певицей, приглашённой на официальны вечер в честь наследного принца это новый уровень признания, не так ли?
— Хочу увидеть.
— Ты придёшь меня поддержать, Дан? — радуюсь я.
— Нет, Карин, прости, но я приду посмотреть на страдания принца.
Я усмехаюсь.
Принца, если он не глухой, действительно ждут страдания…
— Люблю тебя.
— Карин, ты отослала подтверждение?
— Да.
— А на дату ты смотрела?
— Хм?
— Завтра…
— Эльфы, дорогая, считают смену дня не от полуночи, как большинство человеческих государств, а от заката. Они считают, что с заходом солнца день “умирает”. Ночь они сравнивают с периодом роста в утробе матери, а восход для них рождение.
— Звучит бредово.
— Эльфы. И я, Карин, не про культурные различия. Я про то, что выступаешь ты сегодня. Сейчас. Ты уже опаздываешь.
Упс.
Ни я, ни Марк таких нюансов не знали, вот и ошиблись. Я смотрю вниз на то, в чём я сейчас. Дан откровенно забавляется, он быстрее меня понял, какое решение я приму. Домашняя одежда? Тапочки с помпонами? Я скидываю с плеч кашемировую накидку и остаюсь в одной пижаме.
Я готова!
Если я скажу, что это мой сценический наряд, кто опровергнет мои слова?
— Так чего мы ждём, Дан?
Он пожимает плечами, улыбается и подаёт мне руку. Вдвоём мы спускаемся в холл, где вместе ожидаем подачу экипажа, целуемся, и у меня даже закрадывается мысль никуда не ехать, провести время с любимым, но я эту мысль гоню — от пения я не откажусь. Пение — это моя жизнь. Не только, но значительная её часть.
Экипаж подан. Дан накидывает мне на плечи палантин, который я скинула на балконе и там же забыла. А ещё Дан заправляет мне за ухо прядку волос и смотрит… влюблённо.
Я прищуриваюсь, шутливо качаю указательным пальцем и сбегаю на улицу. Дан следует за мной, помогает забраться в салон, запрыгивает следом, и экипаж трогается, сходу набирает скорость.
К счастью, улицы полупустые, мы едем свободно. Нам время от времени попадаются встречные экипажи, а желающих попасть в центр почти нет. Да и можно ли говорить о центре, если дом Дана в Правобережном квартале, а через реку начинается старый квартал аристократии и чуть дальше в излучине высится дворец. Интересно, а сможет ли королевская семья сохранить его за собой?
Дорога занимает меньше получаса. Экипаж останавливается перед воротами небольшого парка, и у меня по спине пробегает неприятный
