рану на груди и выдавливает гель, он экономит ценное вещество, его немного, должно хватить на все глубокие раны, и на ту, что около ключицы, нужно оставить.
Коля молодец… Сопит. Но терпит. Не ноет, не дёргается, не пытается отвести руку, хотя процедура очень болезненная, Андрей Николаевич знает это по собственному опыту. Он выдавил весь гель по ранам и принесённой водой смыл пыль вокруг них. Дальше залепил все раны противогангренным пластырем. Посмотрел принесённые торговцами медикаменты, один из шприцов, с антибиотиками, вколол в плечо раненому, два остальных вернул с рекомендацией:
– Выбросьте это.
– Ну что, инженер, довезём мы его? – спросил у него один из торговцев.
– Если нет внутренних кровотечений, которые я не смог залить, – отвечал уполномоченный.
– Значит, нужно уезжать?
– Да, лучше не ждать.
– Тогда поедем, – этот человек, судя по всему, и был старший; он обернулся к остальным: – Мужики, придётся ехать. Готовьтесь.
Горохов закрыл медпакет, который теперь был уже не ценен. Он встал и сказал:
– Труп бугая нужно будет взять с собой. Хотя бы один.
– Да мины там, не получится, – сразу отозвался один из торговцев.
– Да, один из них на мину наступил.
Но уполномоченный словно не слышал этого.
– И на даргов я хочу взглянуть, эй, кто тут коптером работал, трупы даргов остались? Родственнички их не забрали?
Очень часто сородичи не забирали трупы своих соплеменников.
– Кажись, остался один недалеко, его осколками покромсало, – отозвался человек с монитором управления в руках.
– Его тоже нужно будет забрать.
Это его пожелание явно не находило понимания у этих степных путешественников. На кой чёрт таскать трупаки по степи, топливо на них только тратить.
– Заплачу десять рублей, – уполномоченный знал, как договориться с торговцами. За такие деньги они и на минные поля полезут. – Десять рублей за два трупа, доставленных до пристани в Полазне.
– А зачем они тебе, инженер?
– Отвезу их в Институт.
– Интересно, а сколько тебе за них в Институте заплатят? – едко поинтересовался один из торговцев.
Горохов повернулся к нему и ответил весьма холодно:
– Вообще-то это не твоё дело, но если уж ты спросил, отвечу – нисколько!
Интересующийся больше вопросов не задавал, а тот, которого он посчитал за старшего, произнёс:
– Витюня? Ты помнишь, как мины стоят?
– Ну, так…, – без особого энтузиазма ответил один из торговцев.
– Сходите с Сашей, принесите инженеру трупы, десять рублей, они в коллективе нелишние будут, Юркиной жене на поминки, и Николаю на лечение пригодятся.
Витюня и сын Михаила Александр пошли за трупами, Горохов пошёл с ними, и Михаил тоже пошёл. Не хотел бросать сына.
Они перелезли через камни и осторожно пошли по песку. Мины были установлены в грунт. Через большой слой песка они детонировать не могли. Поэтому до ближайшего мёртвого бота добирались по песку, перепрыгивали с камня на песок, шли с бархана на бархан.
Дошли. И Горохов присел рядом с ботом на корточки, оценивающе осмотрел его.
– Ишь ты, да он баба, – удивился Михаил, останавливаясь рядом.
Да, мужских половых органов у него и вправду не было, внизу паха имелась небольшая щель. Остальные торговцы тоже удивлялись.
– Мочеполовая система им не нужна. У них мочевой пузырь напрямую связан с кишечником, – произнёс уполномоченный.
– Извините, инженер, а вы-то откуда знаете? – спросил Витюня.
– Встречался с такими, – ответил Андрей Николаевич. – Ну, не совсем с такими, с похожими.
– Глянь-ка, а дыр от пуль на нём почти не видно! – снова удивляются торговцы. На сей раз это Михаил.
Горохов сразу это заметил. Он сидит у трупа и видит, как по крепкой даже на вид коже, по плечу бота бежит потревоженный суетой небольшой паук; обычно они появляются только ночью. Горохов машинально давит паука. Заодно и пробует, какова ткань бота на ощупь. Он удивляется. Начинает пробовать, трогать труп в других местах. Теперь ему становится ясно, почему бот почти невосприимчив к пулям. Ткани очень плотные. Как толстая резина.
У людей в месте попадания пули образовываются области поражённых контузией тканей. Пуля оставляет не только пулевой канал, она, обладая высокой энергией, при прохождении поражает и все ткани вокруг него. А тут… Горохов мнёт и мнёт тело бота. Пуля входит в организм, словно в пластилин. Никакой контузии вокруг входа. И мощный организм этого существа без труда переживает такие попадания.
«Интересно, а как дело обстоит с костями? А с лёгкими? Неужели и лёгкие у него так же легко переносят попадания?».
Без вскрытия на эти вопросы ответить было нельзя. Да и не был он специалистом, чтобы всё понять.
«Ладно, в Институте разберутся, главное довезти его туда».
Андрей Николаевич встаёт.
– Михаил, тащите его, – теперь обращается к сыну Михаила: – А вы пойдёмте со мной за даргом.
Никто ему не возражает. Заказчик платит. А десять рублей на дороге не валяются.
Они добрались до мёртвого дарга. Винтовку и патроны сородичи забрали. А тащить труп им было некогда. Дарга здорово посекло осколками мины. Все ноги, правый бок и правая рука разодраны.
Воин был молодой. От обычных степных людоедов он не отличался, до тех пор пока уполномоченный не перевернул его на спину и не заглянул в лицо.
– У вас они все безносые? – спросил он у Александра.
– Нет, раньше с носами были, – молодой торговец удивлялся. – Но я уже года два их не видал… Ну, в смысле мёртвыми…, – он наклонился над трупом. – Нет, таких точно не видал.
– Ладно, бери, потащили. – Андрей Николаевич ухватил труп за одну из рук.
– Надо будет нашим показать, – предложил Александр, беря труп за другую руку.
Никто из торговцев таких даргов ещё не встречал.
– Новые, – резюмировал старший.
– Ещё уродливее прежних, – поддержали его товарищи.
Трупы уложили в последнюю машину. Убитого Юру, которому пуля попала в лицо и снесла весь затылок, положили во вторую. В первой везли раненого миномётчика Колю.
– Я, если нужно, могу сесть за руль, – предложил уполномоченный, – я с таким транспортом знаком.
– Ты, инженер, с раненым езжай, – ответил ему старший, – хорошо у тебя получается раны лечить. Сноровка, сразу видно, есть…
«С раненым так с раненым».
Он взглянул на два угловатых трупа прыгунов, валяющихся серо-зелёными кучами невдалеке, со своими неприятными, торчащими во все стороны голенастыми ногами, поросшими волосками, и страшными лапами-ножами. Их тоже неплохо бы забрать, в Институте сказали бы спасибо. Но был один нюанс… И Горохов, чуть подумав, не стал забирать эти останки.
Он хотел уже лезть в кузов к раненому, а старший, стоя рядом с ним и хитро глядя через старенькие очки, спрашивает. Спрашивает негромко, чтобы другие торговцы не слышали:
– Уважаемый, а ты
