позовём.
На клич пришли две девушки-блондинки, одна с элегантно подстриженными волосами, вторая с кудрями до пят. Кажется, обеих Лаванда тогда видела, когда забирали из гостей Эжени.
— Говорите, что нужно, мы сделаем.
— Подпитать побеги и листья, остававшиеся эти час или два без питания, — сказал папа. — Облаком из мелких капелек, сможете?
— Конечно.
— Начнём по сигналу. Я держу ствол, опытные дамы фиксируют и приживляют его на место, а от юных дам потребуется в первую очередь сила. А призывательницы воды призывают и орошают. Три-два-один? — папа взялся за повреждённый ствол и поднял его до обычного положения.
— Начали, — кивнула Лаванда.
Прирастить ветку или стебель — не слишком сложно, но тут у нас ствол, толстенький и крепкий. Был. Поэтому — держим, питаем. Расправляем волокна ствола — чтобы легли, как надо. Распрямить то, что согнули, зафиксировать то, что сломали. Потянуться к соку, курсирующему от корней до места перелома, призвать, чтобы наладить беспрепятственное движение по стволу.
Внезапно рядом кто-то запел. Низким, вибрирующим голосом, еле слышно. К девушке присоединилась ещё одна… и ещё. И в этот момент Лаванда наконец-то ощутила, что соки внутри ствола двинулись. Сначала тоненькой струйкой, а после уже — почти нормальным образом. Пока обходя места слома, но — им удалось соединить верхушку с корнем! И это то, что надо, теперь фиксация и ещё раз фиксация, и аккуратно привязать к поврежденному месту дощечку, оставшуюся от ремонта дома и очень удачно лежавшую в кладовке вместе со всякими садовыми интсрументами.
Песня завершилась — словно вздох растаял в темноте и тишине.
— Как вы догадались петь, девы? — спросил папа.
Девчонки-водницы переглянулись и пожали плечами, и третья девушка, с синими косичками, тоже.
— А они всегда поют, когда магичат, — сказала Лои. — Говорят, им помогает.
— И не только им, как оказалось, — заметил папа. — Молодцы! Ну что, кипарис?
— Да, — улыбнулась Лаванда.
Дракон отнял изрядно сил, но — руки ещё поднимаются и она ещё что-то может. Значит — идём и делаем. И спасибо всем, кто помогает — держит, питает силой… и поёт.
36. За хозяев дома
36. За хозяев дома
Тео выдохнул, когда Лаванда окончательно отмерла и во главе своей команды отправилась осматривать повреждённые растения и спасать какие-то из них. Конечно, за два месяца он уже привык жить среди этой зелёной красоты, но сейчас понимал, что сам-то для этого не сделал решительно ничего. А оказалось — для множества людей это важно.
Для него же было важно в первую голову потому, что это работа Лаванды, она её круто сделала и заслуженно гордилась результатом. И теперь он был готов на кусочки порвать всех тех, кто лишил её этих заслуженных результатов. И неслабо благодарен Филиберу за то, что быстро и организованно переловил всех. Но пускай рассказывают, что это вообще было, да? Потому что, ну, отказала тебе девушка — это же не повод нападать на такой вот сад, который внезапно памятник. И вообще нападать на того, кто заведомо не может ответить — это что такое-то?
Нет, он знал название для такого явления, и не одно, и даже на нескольких языках. Только вот… и в страшном сне бы не приснилось, что в обычной жизни придётся оберегать что-то живое и беззащитное от… этого. И этих.
Злоумышленников оказалось девять — семеро плюс двое заводил. Один болтался вокруг Лаванды, а второго Тео вообще увидел вот сейчас впервые в жизни. Вот так живёшь и не знаешь, что у кого-то на тебя зуб, да?
Впрочем, Рыжий Вьевилль тоже был изрядно зол. Его супруга руководила прочисткой забитого фонтана — постарались, сволочи. А он стоял на ступенях у распахнутых дверей дома и рассеянно чесал за ушами Трофея, Трофей сидел на мраморных перилах и дозволял себя чесать. Но Тео видел — потому и чешет кота молча, чтоб никому в рожу не дать.
Он подошёл и тоже дал Трофею понюхать пальцы. Трофей понюхал, пощурился и обвернулся хвостом.
— Что это за фрукт, который взломал систему охраны? — спросил он у Рыжего.
— Понимаешь, я, его, конечно, знаю в лицо и по имени, но не более, потому что внимания моего он к своей персоне до сегодняшнего вечера не привлекал. И отчего у него в мозгах случилось замыкание, я не в курсе. Но готов спросить.
— Тогда давай спросим. Понятно, Филибер потом будет спрашивать официально и фиксировать, но мне, прямо скажем, покоя не будет. Кто мешал ему жить — я или ты? Не верю, что Лаванда, она совершенно безобидная, хоть и обладает многими несомненными достоинствами.
— Вот мне тоже кажется, что дело не в госпоже Лаванде. Или всё-таки в ней?
По просьбе Тео Филибер с сотрудником привели этого Роже — после колючих веток живой изгороди он оказался исцарапан, и куртка его тоже была в паре мест порвана.
— Ну что, господин Марло, извольте сказать, чего ради вы всё это затеяли, — сказал Рыжий.
— Затеял, и всё, — буркнул тот. — Готов признать вину и получить всё, что причитается.
— Получить — это несомненно, — кивал Рыжий. — Но какого дьявола? Кто тебе заплатил? Ты же понимаешь, рассказать всё равно придётся, и лучше по доброй воле, чем под принуждением.
— Сошёл с ума от несчастной любви, — усмехнулся Роже им обоим. — И решил отомстить более успешному сопернику.
— И почему я ему не верю? — спросил Рыжий у Тео.
— Наверное, потому что там есть что-то ещё, и мы оба это видим? — ответил Тео.
— Нет там ничего, — ответил Роже.
— Ну что, сами придавим или позовём кого-нибудь? — ухмыльнулся Рыжий. — Тут у нас есть юные магические дарования в количестве, давить умеют. И кстати, не только универсалы, а ещё и некроманты. Господин герцог Саваж, его студентка, да?
— Уже выпускница, если ты о госпоже Дениз. И её брат, он с моей Эжени учится.
— А нельзя, — сообщил им Роже.
— И что же именно мне нельзя? — спросил его Рыжий. — Вообще-то вторгаться на чужую территорию, взломав систему охраны, тоже нельзя. И портить исторические памятники, даже если они вдруг живые и растут — нельзя. Но тебя это не остановило, верно? И почему меня что-то должно останавливать? Сейчас спросим господина герцога, что мы
