Лаванда для отца-одиночки
1. Что делать?
— И что мне делать, скажи?
В августе в Паризии жара и больше туристов, чем местных жителей, потому что все разъехались в отпуск. Море, новые впечатления, экзотика.
Тео за почти двадцать лет службы повидал и море, и вечные льды, и такую экзотику, что лучше не встречаться. Любопытного тоже хватало, конечно, и хорошего — как без этого. Но сейчас он хотел одного — стабильности и покоя.
Он полагал, что сначала поживёт в какой-нибудь съемной мансарде под крышей, привыкнет к укладу обычных людей. Когда ты сам ставишь себе задачи на день, на неделю и вообще. И когда от тебя не зависят жизни тех, кем ты командуешь, и кого сегодня защищаешь от врагов или неудачных обстоятельств. И даже вроде бы всё сложилось, как надо — он нашёл ту самую мансарду в двух шагах от площади Святого Ремигия и соответствующей станции метро, спал вволю, ел в уличных кафешках или то, что привозила доставка, и даже о работе пока не думал — потому что накоплений хватало. Но всё завершилось с одним-единственным звонком из Другого Света.
— В чём сложности-то, не понимаю? Давай, рассказывай.
Филибер Долле когда-то стал наставником и старшим товарищем для только-только начинающего службу Теофиля Жервеза. И хоть он давно уже вышел в отставку, они сохранили дружбу, и по сути, ближе Филибера у Тео никого в столице не было. Поэтому именно ему он рассказал две недели назад, что приехал, и его же позвал сегодня, чтобы обсудить новости.
— Да я просто не знаю, с какого конца браться за дело. Понимаешь, вчера вечером мне позвонила Вирджиния.
Вирджиния Байер встретилась Тео шестнадцать лет назад — когда дела службы занесли его в Новую Массилию. Ей только-только исполнилось восемнадцать, а ему было уже двадцать три, они встретились в клубе, куда Тео с друзьями забрел, будучи в увольнении, и она сразила его наповал. Миниатюрная, изящная, горячая. Он потерял голову едва ли не с одного взгляда, и дальше последовал бурный скоротечный роман, завершившийся свадьбой. Два месяца спустя после свадьбы Тео перевели на Дальний Восток, и Вирджиния, уже к тому моменту ожидавшая ребёнка, решила, что будет лучше остаться с матерью в привычном климате и окружении Новой Массилии. Когда родилась дочь, Тео получил отпуск и провёл с женой и младенцем три недели, но потом снова отбыл на службу.
Отпуск удалось получать на Рождество и потом ещё летом. Маленькая Юджиния — так назвала девочку жена, по своей матери, не спорить же с ней, правда? — видела отца редко, что и говорить, но зато не испытывала нужды ни в чём из того, что можно купить, потому что денег он присылал достаточно. И если Вирджинии нравилось далеко не всё, то её мать всегда благодарила Тео за помощь и участие.
Ремонт дома? Пожалуйста. Провести магические коммуникации? Давно пора. Няню для Эжени — так он называл дочку — конечно, делайте так, как будет лучше.
А потом он приехал в очередной раз на Рождество и услышал, что им с Вирджинией нужно развестись. Потому что она устала его ждать, потому что ей нужен рядом мужчина, а не мысли о нём, а дочери — отец.
Ну что сказать, её очарование за три с половиной года знакомства поблекло, и на развод Тео согласился легко. А вот отказываться от дочери не стал — там новый жених Вирджинии желал удочерить кроху и дать ей свою фамилию. Тео эмоционально высказался на этот счёт, и уже почти бывшая жена замолчала. И сошлись на том, что Тео в отпуске будет навещать дочь, и по-прежнему обеспечивать все её нужды.
Оказалось, что и к лучшему — потому что с новым мужем Вирджиния побила горшки через два года, оставшись с близнецами. От третьего мужа остался ещё один сын, теперь же она находилась на пороге нового замужества.
— Тео, я больше так не могу. Мне отказали, понимаешь? Её никуда не берут! — сообщила она первым делом.
— Кого и куда не берут?
— Юджи никуда не берут! Пять школ в Массилии мы уже перебрали, в шестой нам отказали. Сказали — не с её характеристикой.
— Что не так с характеристикой? — не понял Тео.
В последние четыре года он видел дочь главным образом в мессенджерах и во время сеансов магической связи. Они были недолгими — привет, как дела, всё в порядке, пока. Она не очень-то желала обсуждать с ним свои школьные будни и своих друзей, но Тео помнил себя в таком возрасте и понимал, что это в порядке вещей. И что там случилось?
— Она не умеет себя вести! Не желает учиться! Не помогает мне с младшими! Грубит мне, матери и соседям!
Конечно, Тео припоминал, что бывшая жаловалась на дочь — мол, не слушается. Но в таком возрасте же случается, верно?
— Так, и чем я могу вам обеим помочь?
* * *
* * *
— Встретишь её в аэропорту двадцатого числа! Ты же теперь не на службе, так? Вот, значит, у тебя тоже есть возможность поучаствовать в её воспитании! Она пятнадцать лет прожила со мной, теперь настала твоя очередь!
Тео подумал — хорошо, что их разделяет океан, иначе его бы уже снесло напором.
— Хорошо, — просто сказал он. — Скинешь мне номер рейса.
— Теперь сам решай все вопросы с её школами и вообще образованием! И с её ужасными друзьями! И с её бесконечными хотелками!
Тео любил дочь — и в тяжёлые моменты смотрел на её улыбающееся с фотографий лицо, а фото она присылала ему время от времени. Становилось легче.
— Скажи ей, что я согласен, — ответил он.
— Юджиния! Подойди сюда немедленно! Вот, твой отец согласен, ты слышала? — грозно сказала бывшая.
Дочь подошла, и вид у неё был самый несчастный. Впрочем, если на неё так орут, то немудрено.
— Всё в порядке, Эжени, — сказал он ей. — За тобой прилететь?
— Я сама, — пробормотала она.
— Мы уже договорились с представителем авиакомпании, — бросила её мать. — Но ты весьма обяжешь меня, если оплатишь перелёт.
— Скажи, сколько, — не стал спорить Тео.
Но
