Однако сам Арлиан узнал Старика, хотя тот стал еще старше и заметно похудел. Все то же морщинистое лицо, знакомая длинная борода, но лицо заострилось, а морщины стали глубже.
Впрочем, подумал Арлиан, возможно, он лишь казался мне тогда большим и толстым.
Однажды этот человек отвел его глубоко под землю и оставил там, превратив в жалкого раба.
— Для меня большая честь познакомиться с вами, лорд Обсидиан, — сказал Старик. — Какая удача, что сегодня я оказался в городе! Обычно я почти все время провожу на руднике, но срочные дела…
— Да, не сомневаюсь. — Арлиана затошнило от его льстивого голоса, звучавшего десять лет назад совсем по-другому. — Я сам здесь по срочному делу. Полагаю, вам известно, что я владею четырьмя пятыми вашего рудника?
— Я слышал… — начал Литуил.
— Из чего следует, что вы работаете на меня, — вновь перебил его Арлиан. — Я отдал приказ собрать аметисты.
Он показал серебряный медальон с одним из самых больших камней, которые много лет назад передал ему бедный Хэтет.
— Вы исполнили мою волю?
Литуил развел руками.
— Понимаете, милорд, мы еще не успели оценить камни, а рудокопы утверждают, будто им не удается их отыскать.
Он пожал плечами и сконфуженно улыбнулся. Некоторое время Арлиан молча на него смотрел.
— Мое указание было недостаточно точным? — резко спросил он после томительной паузы.
Улыбка Литуила исчезла.
— Я не…
— Я сообщил, что они нужны мне немедленно, вам следовало тут же начать их добычу, — гневно сказал Арлиан. — И вы говорите, что ничего не нашли?
— Милорд, я никогда прежде не слышал об аметистах, — попытался оправдаться Литуил. — Я не знал, что пурпурные камни можно добывать под землей. Я постарался выполнить ваши инструкции и сказал рудокопам, чтобы они искали их и присылали наверх вместе с рудой, но я не получил ни одного камня.
— А что вы предложили рудокопам в качестве награды?
Литуил заморгал.
— Предложил? Милорд, они рабы — я приказал им присылать пурпурные камни.
Некоторое время Арлиан смотрел на него, вспоминая время, проведенное в темных каменных туннелях. Никто из рудокопов не станет собирать камни, если им просто прикажут, а того, кто попытается это сделать, ждет жестокое наказание от своих же товарищей. Даже если кто-то и найдет аметисты, другие позаботятся о том, чтобы они не попали наверх.
Более того, особо усердные могли и вовсе расстаться с жизнью.
— Скажите, а не увеличилось ли количество смертей после того, как рабам приказали собирать аметисты? — спросил он.
Литуил склонил голову набок.
— Больше обычного? Пожалуй, нет. Ну конечно, рабы умирают. Двое убиты в драках. Почему вы спрашиваете? Может быть, камни приносят неудачу?
Арлиан покачал головой.
— Нет, наоборот. Они защищают от некоторых видов магии.
— Тогда почему?..
— Мы отправимся на рудник, — заявил Арлиан, вновь прерывая своего собеседника; он обнаружил, что терпение ему изменяет, когда он говорит с этим неприятным стариком. — Я хочу поговорить с рабами.
На самом деле он намеревался не только говорить.
— Уже поздно, милорд, до ужина осталось совсем немного времени, — запротестовал Литуил. — Давайте посмотрим сегодня книги, вы оцените общую ситуацию, а завтра…
— Мы отправимся на рудник сейчас, — не допускающим возражения тоном заявил Арлиан.
Литуил взглянул в лицо Арлиана и счел за лучшее промолчать.
Через полчаса Арлиан, Литуил, Ворон и четверо тщательно отобранных стражников каравана появились у входа в рудник. Арлиан посмотрел на тяжелую деревянную дверь, вспоминая, при каких обстоятельствах видел ее в последний раз.
Он вышел на свет после семи лет, проведенных в темноте, одетый в тряпье, с мешочком аметистов в руках, но был счастлив вновь обретенной свободой, которую подарили ему два брата — Энир и Линнас в благодарность за то, что Арлиан спас жизнь Энира.
Литуил открыл дверь и отступил в сторону, пропуская лорда Обсидиана; после коротких колебаний Арлиан решительно шагнул вперед. Вдруг ему показалось, что Старик сейчас захлопнет у него за спиной дверь — впрочем, он знал, что Ворон и стражники не допустят ничего подобного.
Каменный туннель освещали редкие факелы, укрепленные на стенах, в воздухе стоял запах дыма. Но здесь уже не чувствовался жар летнего вечера.
Арлиан вспомнил, что в конце туннеля на смену факелам приходят масляные светильники, которые зажигаются перед каждой сменой для удобства стражников, надсмотрщиков и рудокопов, но главная причина в том, что мулы не выносят темноты. Стражники идут по туннелю перед пустыми тележками, заменяя догоревшие факелы или фитили и наполняя светильники маслом.
Очевидно, наступило время смены, как и в тот давний день, когда Арлиан попал сюда впервые.
— Сколько человек работают в руднике? — спросил он у Литуила, когда их небольшой отряд зашагал по туннелю.
— Два надсмотрщика, два стражника и шесть возниц, — ответил Старик.
Естественно, он не упомянул рабов.
— Весьма эффективно, — заметил Арлиан. — И вы доверяете этим людям?
— Вполне.
— А нынешние надсмотрщики давно здесь работают?
Старик удивленно посмотрел на него.
— А что?
Арлиан пожал плечами.
— Меня интересует, на что люди тратят жизнь. Здесь такая тяжёлая работа — проводить целые дни в темноте, с рабами… мне любопытно, как долго они работают на таком месте? Наступает ли момент, когда им надоедает и они уходят?
Он не собирался объяснять, что его интересует Маслолей, надсмотрщик-садист, который когда-то сделал его жизнь невыносимой. Арлиан рассчитывал, что сможет отомстить негодяю.
— По-разному бывает, милорд, — ответил Старик. — Некоторые работают на руднике всю жизнь, другие довольно быстро увольняются.
— А нынешняя пара? Они здесь давно?
Арлиан знал, что Кровавая Рука нанялся на рудник больше десяти лет назад, а Маслолей — лет шесть, но ему так и не удалось выяснить, продолжают ли они работать сейчас.
Он не мог назвать их имена; Кровавая рука и Маслолей — клички, которыми наградили надсмотрщиков рабы. Кровавую Руку на самом деле звали Энир, но истинное имя Маслолея так и осталось для Арлиана тайной.
Литуил покачал головой.
— Нет, — ответил он. — В прошлом году у нас произошел несчастный случай — одного из надсмотрщиков убили рабы, а второй уволился, нам пришлось нанять новых людей. Один из них не справлялся, так что… ну, таким образом, один проработал около года, а другой семь или восемь месяцев.
