я хотела сказать тебе спасибо. Ты стала первым человеком, принявшим мою сторону.
Мелани озадачена подобным выбором слов:
– Что ты имеешь в виду?
– Ты всегда верила в меня. Я знаю, Метод Сасаки направлен не только на поиск подходящего парня. И это так. Ты просто пытаешься заставить меня начать думать о себе. Посмотреть на себя как на живого человека. Ты сделала меня снова двадцатипятилетней. Я действительно тебе очень, очень признательна. – Я заключаю Мелани в теплые объятия.
– Эй! Ты ведь не собираешься что-нибудь этакое учудить? – уткнувшись в мое плечо, спрашивает Мелани.
– Ничего такого. Нечто сугубо бюрократическое. Я собираюсь позвонить своему связному из террариума и получить перечень необходимых документов для судебного запрета на перепрофилирование «Провиденса». Давай усложним жизнь ДКП. Мне следовало сделать это еще несколько лет назад.
Мел стискивает меня обеими руками, и с объятиями до поры до времени покончено.
– Ты много лет была под пятой у Сильвии. А что показала аудиторская проверка?
– Насколько я понимаю, Сильвия правила все мои отчеты с целью показать ДКП, что на объекте тридцать девять домов. Вот почему она никогда не предоставляла мне свободы действий. Она присваивала весь доход от сорокового дома, справедливо полагая, что хозяева вряд ли приедут с ревизией. А я не замечала, что на нашем сайте указаны тридцать девять домов. Дункан говорит, Сильвия много лет вела двойную бухгалтерию.
– Я знаю, она друг вашей семьи. Ты веришь, что она действительно способна на такое? – спрашивает Мелани.
Сильвия была у нас и в тот день, когда из папиного кабинета украли деньги. Она присутствовала при праздновании в узком кругу удачно проведенного мероприятия по сбору средств. Родители безоговорочно ей доверяли и разрешали свободно разгуливать по нашему дому. Она вполне могла раздобыть ключ. И она видела, как я каялась перед всей общиной в том, что я безответственная, глупая девчонка.
Через два месяца после кражи она уехала в отпуск на Таити, откуда даже прислала родителям открытку, ну а лично меня с тех пор всячески пыталась свести с ума.
– Да, – отвечаю я. – И я думаю, именно Сильвия украла те деньги.
Теперь, после звонка в террариум, мне нужно еще кое-куда позвонить. Я оставляю очередное голосовое сообщение для Тедди с просьбой простить меня за то, что я оказалась такой трусихой. Когда он перезвонит, я скажу, что он совершенно прав. Я действительно отдала «Провиденсу» всю себя. Пришло время начать новую жизнь.
Ну а потом я позвоню своему отцу.
Глава 27
Зная, что сестры Парлони остались без помощника, я захожу к ним за час до рождественской вечеринки. Чтобы не сойти с ума, я стараюсь не сидеть сложа руки. Ведь если я хотя бы на секунду остановлюсь, у меня в ушах снова будет звенеть голос Тедди.
Я позвонила в тату-студию «Всегда и во веки веков» в Фэрчайлде. К телефону подошел Тедди. Довольный как слон и ужасно гордый. В результате я положила трубку. Значит, он добился своего. Наверное, это любовь, потому что весь вечер я прорыдала от радости за него. Так и уснула в слезах.
Парадная дверь дома Парлони открыта, однако я больше не дергаюсь из-за этого, как раньше. Сестры, нарядно одетые и полностью готовые, репетируют в гостиной танцевальные па. С трудом переставляя ноги, они вальсируют вокруг квадрата в центре ковра. Мне еще не приходилось видеть столь медленного вальса.
На сестрах восхитительные бальные платья на лямках, подчеркивающие обвисшую, морщинистую кожу. Агги выглядит нездоровой и еле-еле движется, поддерживаемая Ренатой. У меня возникает неприятное ощущение, что я присутствую при чем-то таком, чего не должна видеть. И что за обида такая, связанная со школьным выпускным вечером, продолжает их мучить спустя столько лет?
– Пришла ваша дуэнья, – громко объявляю я, чтобы разрядить ситуацию.
– Очень хорошо, что пришла. Ступай переоденься. – Рената показывает на висящий чехол для одежды с надписью «ШАНЕЛЬ». – Я снова посетила твой благотворительный магазин.
Я смотрю на нее широко раскрытыми глазами:
– Вы что, нашли это в благотворительном магазине?
– Ну конечно же нет, – рокочет Рената. – Боже правый, нельзя быть такой доверчивой! Неудивительно, что Сильвия сумела обчистить «Провиденс» прямо у тебя под носом.
– Кто вам об этом сказал?
– Птичка на хвосте принесла.
Черт бы тебя побрал, Мелани! Сплетничать нехорошо. Я расстегиваю молнию на чехле. Внутри перья слоновой кости, и атласный кант, и бирка с ценой, на которую я не решаюсь взглянуть.
– Не понимаю, зачем вы меня так балуете.
– В знак благодарности, – объясняет Агги.
– Прощальный подарок, – добавляет Рената.
– Откуда вы узнали?
Заявление на увольнение уже напечатано. После рождественского вечера я отправлю его Роуз Прескотт и помогу ей найти замену. Есть одно место, где мне нужно быть, и определенные риски, которые следует взять на себя.
– Я не могу принять от вас такое дорогое платье.
– Возьмешь как миленькая! – отрезает Рената. – Ты мне потом еще спасибо скажешь. Спасибо вам, Рената Парлони, за то, что изменили мою жизнь. Положа руку на сердце, я еще не встречала более упрямой девчонки.
Агги гладит Ренату по щеке:
– Она не понимает. Куда ей?! Просто оставь ее в покое.
Я действительно не понимаю, почему она злится.
– Давайте я одолжу у вас платье. Спасибо большое. – Думаю, для меня это неплохой компромисс.
– Продавщица сказала, что в нем нельзя сидеть. Перья помнутся! – кричит мне вслед Рената, когда я ухожу в комнату для гостей, чтобы осторожно надеть через голову волшебное платье.
Жаль, что Тедди меня не увидит. Когда я наконец переступлю порог тату-студии «Всегда и во веки веков», на мне будет мой кардиган пай-девочки. Тот самый, с лисами и грибами.
– Я помогу тебе застегнуть молнию. – На пороге возникает Агги.
– Вы плохо себя чувствуете, да?
– Всего-навсего острая нехватка гормона молодости. – Она устало кряхтит, застегивая молнию. – Ну вот. Ты сейчас выглядишь именно такой, какой я ощущаю себя в душе. – Ее губы трогает слабая улыбка. – Ты ведь понимаешь, что сегодня особенный вечер? И все благодаря тебе.
– Я бы так не сказала. Всю работу сделала за меня Мелани.
– Сегодня ты поможешь нам кое-что исправить. – Агги осторожно вынимает мой конский хвост из горловины платья. – Спасибо, что приняла подарок. Это очень важно для Ренаты. Ведь у нас никогда не было детей. Но ты, дорогая Рути Мари, нам почти как дочь. А Теодор как сын. Сегодня мы оставим дверь открытой. На случай, если он все-таки вернется.
Я с облегченным вздохом киваю. Потом снимаю заколку, и волосы падают мне на плечи.
– Ну что,
