объяснять Афанасьев. — А уже на Совете предложим, консолидировано от всего Президиума, его кандидатуру в качестве Предсовмина с полномочиями, вытекающими из его должности. Если их ему будет не хватать, по какой-то причине, то добавим.
— Догоним и еще добавим, — нервно хохотнул Борис Иванович.
— Верно, — даже не улыбнулся Афанасьев.
III
В это время неслышно отворилась дверь и в образовавшуюся щель просунулась голова Коржика.
— Товарищ Верховный Главнокомандующий, извините за доклад не по форме, тут к вам Мария Владимировна Хазарова, вы ей назначили на 17.00.
— О, Господи! — треснул себя по лбу Афанасьев. — Совсем из башки вылетело. Проси. Пусть заходит.
Голова подполковника тут же исчезла и через несколько секунд дверь открылась, во всю ширь, впуская следующего посетителя. Вернее посетительницу. В черном вицмундире с петлицами и позументом на обшлагах, с забранными в шиньон волосами, с минимальным количеством косметики на лице, она являла собой смесь строгости и элегантности. От природы некрасавица, эта сорокапятилетняя женщина могла преподать себя самым наилучшим образом, соответствующим данной обстановке. Находясь в должности директора департамента информации и печати Министерства иностранных дел, а по сути, являясь его рупором, она в зависимости от поставленной задачи, могла предстать перед широкой публикой то в образе соблазнительной Клеопатры, то в образе разъяренной Мегеры. Вот и сейчас она произвела своим появлением такое сильное впечатление на всех присутствующих, что все невольно встали со своих кресел, как школьники при виде строгого и бескомпромиссного завуча. Афанасьев, вставший едва ли не быстрее всех остальных, в знак особого предрасположения даже сделал несколько встречных шагов, еще издалека протягивая обе руки для пожатия.
— Здравствуйте-здравствуйте, Мария Владимировна! — воскликнул он, пожимая в ответ протянутые ее руки. В последний момент, он видимо хотел приложиться к ручке заместителя Министра иностранных дел, но неловко потоптавшись и покосившись на собравшихся за спиной, решил отказаться от этой затеи, дабы сохранить атмосферу официоза встречи. — Вы уж простите меня старика, мы ту заговорились с Борисом Иванычем, и у меня совершенно вылетело из головы, что наша с вами встреча назначена на это время. Прошу вас, проходите и присаживайтесь, — сделал он ей, приглашающий жест в сторону оставшегося свободным кресла.
— Может мне можно уйти? — спросил Юрьев.
— Нет-нет, Борис Иваныч! Вы теперь с нами в одной команде. В Президиуме. Так что, должны быть в курсе того, что происходит на кухне у хунты, дорвавшейся до власти.
— Но я еще не прошел проверку, — попробовал возразить он, но Афанасьев только махнул неопределенно рукой.
— Пройдете. Я почему-то не сомневаюсь в этом.
Все опять шумно расселись по своим местам. Хазарова села между Юрьевым и Тучковым, аккуратно положив принесенную с собой тисненую золотым двуглавым орлом папку черного цвета.
— Представлять вас присутствующим, я полагаю, не имеет смысла. Вас все хорошо знают. Поэтому, давайте сразу перейдем к делу, если не возражаете.
— Не возражаю, — коротко ответила та и вопросительно посмотрела на Афанасьева, ожидая от него, то ли вопросов, то ли какого предложения.
— Отлично, — удовлетворенно кивнул он головой. — Тогда давайте мы с вами поступим вот как: сначала вы нам кратенько обрисуете международную обстановку в связи с нашими вчерашними событиями, а затем мы побеседуем с вами о наших делах. Согласны?
— Да, — все так же лапидарно ответила она и раскрыла папку. Затем сделав глубокий вздох, словно перед нырком в воду начала спокойным и твердым голосом. — Ну, что я могу, в общем, сказать о международной реакции на наши печальные события?! Судя по отсутствию официальной реакции высших представителей власти большинства из так называемых развитых стран, можно судить с достаточной долей уверенности, что вчерашние события явились для них полной неожиданностью. Все это говорит о том, что те, кто стояли за спиной террористов, я не верю, что такое было под силу совершит одиночке, в очередной раз не уведомили своих партнеров о намечающейся акции. В противном случае реакция не заставила бы себя долго ждать. Хотя тут нельзя исключать и простого заговора молчания. Что же касается третьесортных стран, яркими представителями которых являются страны Прибалтики и Восточной Европы, то они все как по команде извопились в диапазоне, начиная от гнева Господнего, положившего конец правлению ненавистного бутинского режима, до начала восстания, исстрадавшегося подгнетом олигархов народа. Послы из более значимых стран, еще не получившие инструкций от своего руководства, озабочены судьбой своих сограждан, которые могли пострадать при теракте и настоятельно требуют от нас информации о жертвах. Естественно, мы отвечаем им в духе понимания их озабоченностей и обещаем немедленно известить, как только кто-нибудь из граждан попадет в поле нашего зрения. Впрочем, тут нам неоценимую поддержку оказывает МЧС, ежечасно обновляя списки пострадавших. На него мы и опираемся в ответах послам. К счастью, таковых совсем немного. И все они живы. Просто в давке получили легкие травмы, не требующие госпитализации. Еще раз напомню, что представители стран, руководство которых погибло на трибуне, настоятельно просили меня организовать сегодня встречу с ними.
— Да-да, Мария Владимировна, я помню об этом. И мы с вами обязательно это сделаем сегодня, как только завершится наша с вами беседа, — подтвердил Афанасьев. — Как вы полагаете, что они хотят нам сообщить или потребовать?
— Ну, насчет требований, я бы не стала говорить так категорично. Просто они опасаются, что в связи с последними событиями, наша внешняя политика претерпит значительные изменения, которые могут повлиять на их интересы. В принципе, хотят прояснить обстановку. А кое-кто, пользуясь удобным моментом и играя на нашем чувстве вины за произошедшее, выторговать себе побольше преференций экономического и политического плана.
— Я даже могу назвать представителей, каких государств вы имеете в виду, — фыркнул Барышев.
— Да. Прежде всего, Киргизии, Узбекистана, Казахстана…
— И Сербии, — добавил Афанасьев.
— С Сербией, — улыбнулась Хазарова первый раз с начала встречи, — будет вопрос посложнее. Как доносят наши источники из Белграда, у наших сербских «братушек» смешанное чувство. Они больше сочувствуют нам, чем оплакивают своего всеми ненавидимого президента Вучича. По этому поводу у них сегодня даже прошла массовая акция с требованием к правительству отказаться от погребения его тела на сербской земле. Акция прошла под лозунгом «Нет земли для Иуды».
— Все же как-то не по-христиански, — поежился Тучков, старающийся соблюсти благородство в любой ситуации.
— Все правильно, — возразил ему Барышев. — Эта очкастая гнида, уже как змея на сковородке извертелся между желанием полизать ЕСовские ботинки и не получить пулю в лоб от сторонников Шешеля.[90] Гнида, в общем-то. От нас получает бесплатно вооружения, а сам в это время подписывает со Столтенбергом[91] меморандум «О
