пыталась вытереть. – Что ты наделала?
Бри покачала головой, и слова оправдания застряли в ее горле.
Мама схватилась за спинку ближайшего стула, шатаясь и неотрывно глядя на мертвого сына. Она не пыталась приблизиться к его телу, словно не могла осмыслить всю неимоверность произошедшего, осмыслить то, что весь ее мир обрушился за какие-то несколько секунд.
Бри не знала, что делать. Сегодня вечером случилось нечто, с чем она никак не могла справиться, и теперь она искала помощи у мамы.
– Мама, мне так жаль, – повторила она.
Мама сглотнула, пытаясь сдержать слезы, глядя то на дочь, то на голосящего мужа. Она выпрямилась, и по ее лицу было видно, что она колеблется между потребностью оплакать сына и желанием защитить дочь от гнева мужа.
– Мама?
Мама скованно повернулась к Бри.
– Беги и спрячься, – одними губами произнесла она.
Бри кивнула и, бросив последний взгляд на Монти, бросилась бежать мимо мамы, которая прошептала:
– И спрячь сестер.
Бри кивнула и выбежала в вестибюль. Перескакивая через ступеньки, она взбежала по лестнице и испуганно взвизгнула, когда наверху появились Агнес, Виола и Розина.
– Что ты натворила, Бри? – спросила Агнес, обнимая свою потрепанную сине-белую игрушечную собаку.
– Отец орет, – добавила Розина и, сбежав по ступенькам, крепко обняла Бри за талию.
Бри замотала головой, положила руку на голову Рози, и по щекам ее снова потекли слезы.
– Монти умер, – прошептала она.
Глава 22
На следующее утро Фрэнсин и Констейбл стояли в вестибюле заброшенной лечебницы, глядя в коридор. Сюда не проникал солнечный свет, и ничто не рассеивало смрад сумасшествия, переполняющий здешний воздух.
– Это будет почти неподъемная задача, Фрэнсин, – сказал Констейбл. – Ведь нам известно только одно – дата его прибытия сюда.
– Знаю. – Фрэнсин вздохнула, затем улыбнулась ему, все еще смущенная тем, что он взял несколько выходных, чтобы помочь ей просматривать медицинские карты, которые они обнаружили здесь вчера вечером. Она попросила о помощи также и Мэдлин, но на лице сестры отобразился ужас, и та промямлила какую-то отговорку. С тех пор Мэдлин не попадалась Фрэнсин на глаза.
Неохотно ступая, они спустились в подвал, где уныло уставились на коробки с делами при свете фонаря, который принес Констейбл. Хотя они были готовы к здешнему зловонию, оно показалось им еще более ядовитым, чем накануне.
– Давайте начнем, – сказал Констейбл, когда Фрэнсин так и не сдвинулась с места. Скривившись, он сцепил пальцы и вывернул сплетенные руки ладонями наружу, готовясь приняться за работу. – Нам надо перетащить все это наверх, туда, где есть свет. Я не хочу торчать здесь дольше, чем это необходимо.
Выбрав в качестве места базирования самую чистую из палат первого этажа, они перенесли туда все коробки из подвала и с мрачной решимостью на лицах начали просматривать карты пациентов.
Они знали только возраст Джорджа и дату его поступления в лечебницу – и больше ничего. Вскоре им стало ясно, что это карты тех пациентов, которые так и не покинули Образцовую лечебницу; никто не дал себе труда отправить их на хранение, и они так и остались гнить в этом подвале.
Текли минуты, затем часы.
Констейбл поднял глаза от очередной папки.
– Какого цвета волосы были у Джорджа?
– Рыжие. Все Туэйты похожи друг на друга: у всех нас рыжие волосы.
– Ваши волосы были рыжими? – Он поднял брови.
Фрэнсин улыбнулась.
– Да, притом очень.
– Ого. – Констейбл явно был ошарашен, затем улыбнулся. – Я всегда был неравнодушен к рыжим. Это многое объясняет.
Теперь оторопела уже сама Фрэнсин, а Констейбл только смотрел на нее и усмехался.
Но этот мелкий факт мог помочь в их поисках, и груды папок мало-помалу перемещались с одной стороны комнаты в другую.
Заброшенная лечебница была отнюдь не тихим местом – вокруг них слышались скрипы, потрескивание; время от времени их уши улавливали какие-то гадкие шорохи, заставляющие Фрэнсин резко поворачиваться и вглядываться в темные углы.
Несмотря на сочащуюся из хранящихся здесь бумаг безотрадность, сведения о жизнях обитателей Образцовой лечебницы для душевнобольных преступников вызывали у Фрэнсин некий жуткий интерес. Эти люди потерялись в собственных головах, а окружающий мир продолжал двигаться мимо, не обращая на них внимания.
Когда стемнело, Фрэнсин и Тодд вернулись в Туэйт-мэнор, но лишь затем, чтобы снова прийти сюда рано поутру. Они привыкли к звукам и пугающему молчанию здания лечебницы и на второй день уже не морщились, когда зловонный ветер шевелил страницы медицинских карт, прежде чем унестись в коридор.
Шли дни. По мере того как груда карт пациентов уменьшалась, уменьшались и шансы на то, что они найдут здесь упоминание о Джордже Туэйте. Но никто из них не высказывал своих опасений вслух, только не здесь, в этом склепе, где люди не жили, а прозябали.
…Приближался вечер четвертого дня, Фрэнсин подняла взгляд, когда Констейбл вдруг начал вести себя все тише и тише, и это его молчание нарушали только звуки переворачиваемых страниц.
– Вы что-то нашли? – спросила Фрэнсин. До этого она уже не раз задавала ему этот вопрос и всегда получала отрицательный ответ. Поэтому удивилась, когда Тодд кивнул.
– Это невеселое чтение. – Он отдал ей папку.
Страниц оказалось немного. К полицейскому отчету была подшита разлинованная карта.
КАРТА ДАННЫХ О ПАЦИЕНТЕ
Если какие-то данные неизвестны, это необходимо отметить.
Если пациент в установленном порядке определен как слабоумный, данные, обозначенные *, опустить.
Имя и фамилия: Неизвестны
Пол и возраст: Мужской, от 40 до 50 с лишним.
Описание наружности: Полноватый, рыжие волосы, зелено-карие глаза.
*Семейное положение: Неизвестно. Имеется обручальное кольцо.
*Род занятий: Неизвестен.
*Вероисповедание: Неизвестно.
*Время первого приступа: Неизвестно.
*Возраст во время первого приступа: Неизвестен.
Длительность последнего/текущего приступа: 48 часов, возможно, больше.
Где и когда наблюдался и проходил лечение в качестве умалишенного, слабоумного или страдающего психическим расстройством: Неизвестно.
Находится под стражей по требованию полицейского участка Ланкастера и Моркама вплоть до разбирательства его дела в магистратском суде. Предположительно страдает психическим расстройством, возможно, интоксикационным психозом.
Фрэнсин перевернула карту, но ее оборот был чист. Она начала читать следующую страницу.
Дата поступления: 5 августа 1969 года
Лечащий врач: доктор Роберт Лапино
Имя и фамилия: Неизвестны
Номер: 37189
Диагноз: Возможно, интоксикационный психоз, развившийся вследствие употребления наркотиков или алкоголя.
5 августа 1969 года
По прибытии пациент 37189 был помещен в общее отделение и пристегнут к кровати с помощью средств фиксации во избежание вспышки буйства.
По прибытии получил инъекцию седативного средства, каковое почти не подействовало.
У пациента проявился широкий спектр симптомов, а именно: депрессия, приступы неконтролируемой ярости, периодическая рвота
