Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
— Это моя маленькая тайна. Ведь ты не рассказываешь свои тайны первым встречным, Цезарь. И ты, Квинт, — она подмигнула фрументарию.
— И можно взглянуть на твои материалы? — поинтересовался невинным тоном Квинт — теперь он не отрывал глаз от ее ярко накрашенных губ.
Она расхохоталась:
— Какая наглость! Хочешь заглянуть в мою рукопись? Ну что ж… Только заплати. Тысяча сестерциев — страница.
— И сколько страниц?
— Тысяча… пока. — Она смотрела на мужчин с таким превосходством, будто была богиней, а они — ее жрецами.
— Надо полагать, ты — новая Кумекая Сивилла, — вздохнул Квинт.
— Я лучше.
Роксана перегнулась через стол и поцеловала Элия в губы. Легкое касание, вполне допускаемое приличием между друзьями. Но ведь они не друзья… Затем точно таким же мимолетным поцелуем был одарен Квинт. Фрументарий попытался обнять красотку, но она ускользнула. И вновь очутилась подле Элия.
От Роксаны пахло дорогими галльскими духами. И этот запах неуловимо напоминал запах Марции.
— Хочешь поехать со мной дальше? — предложил Элий неожиданно для себя.
— Куда именно?
— Сам не знаю.
— Я еду в Нисибис, — сказала Роксана. — Возможно, мы там встретимся.
Нисибис… Элий почувствовал, как кровь больно застучала в висках. О Нисибисе говорили Сивиллины книги. Летиция видела в своих пророческих грезах Нисибис в развалинах, сожженным дотла. Не стоит ехать в Нисибис… Нельзя ехать в Нисибис. Но Элий поедет. Стоики полагают, что бесчисленные миры рождаются и гибнут в мировом пожаре. Но никто не знает, когда начнется пожар.
— Какая стерва… — восхищенно прошептал Квинт, глядя Роксане вслед.
Квинт лукавил. Одного из людей Триона он все-таки захватил.
Дом, в котором по сведениям Квинта жил Трион, ничем не выделялся среди других — белые оштукатуренные стены, красная черепица, высокая глинобитная ограда. Все, что удалось найти, — это свинцовые ящики с ураном. Сам ученый по-прежнему был неуловим. Если Трион создает где-то урановую бомбу, то он не может бегать с места на место, держа под мышкой ящик с обогащенным ураном. А потом, улучив минутку и засев где-нибудь в подвале лавки скобяных товаров, собирать свое страшилище из подручных материалов. Нет, он где-то обосновался, зарылся в землю и не двигается с места, а этот дом в Резайне — лишь прикрытие, обманка, или в лучшем случае запасной склад. Было ясно, что до Триона они доберутся не скоро.
Пленный — немолодой сутулый человек с белым, будто обсыпанным мукой лицом — сидел в подвале. Маленький жалкий человечек в пестрой тунике и драных шароварах. Рутилий задавал вопросы, а человечек все время повторял на ломаной латыни: «Ничего не знаю, ничего, ничего не знаю…» Не было сомнений, что пленник работал с Трионом — рядом с его одеждой счетчик Нормы Галликан тревожно трещал. Человек облучился. Потому и кожа у него мучнисто-белая, потому он постоянно жалуется на тошноту. Пленник работал с ураном. Весь вопрос только, что он с ним делал — может, возил с места на место в повозке, запряженной осликом, не ведая, что везет смерть.
— То, что делает Трион, чудовищно… — сказал Элий.
Пленник смотрел на Цезаря отсутствующим взглядом. То ли не понимал, то ли делал вид, что не понимает латынь.
Элий сам перевел свою речь на арабский.
— Его опыты могут погубить десятки, сотни и даже тысячи людей…
Человечек принялся раскачиваться из стороны в сторону.
Рутилий тронул Элия за плечо.
— Тебе лучше выйти, — и указал на дверь. В тот же момент от стены отделился низкорослый широкоплечий человек. Лицо — кусок грязного воска: ямины для глаз, расплющенный нос, безгубый рот. «Палач без глаз», — вспомнился полубредовый рассказ Летиции. Пленник догадался. Замер, глядя на огромные волосатые ручищи палача. Худое тело начала сотрясать крупная дрожь.
— Я должен дать на это согласие? — Элий передернулся.
— Можешь не давать, — сказал Рутилий. Элий не двигался.
— Тебя когда-нибудь пытали? — спросил Элий.
— Я знаю, что такое боль, — холодно отвечал Рутилий. — Вспомни, что ты говорил об урановой бомбе. Речь пойдет о сотнях тысяч убитых.
Элий вновь посмотрел на маленького пленника, который беззвучно открывал рот.
— О сотнях тысяч, — повторил он, как эхо. — Но мы находимся на территории Содружества. Здесь действует Декларация прав человека. И пытки запрещены.
— Цезарь, выйди, — прошипел Рутилий.
— Ни за что.
Рутилий сделал знак. Двое преторианцев ухватили Элия за локти.
— Уведите Цезаря. Здесь его жизнь подвергается опасности, — приказал Рутилий.
Происходящее было настолько невероятным, что Цезарь даже не пытался сопротивляться. Собственные охранники вывели его за дверь. Элий задыхался от ярости. Если бы Рутилий сейчас возник на пороге дома, Элий бы проткнул трибуна мечом. Но Рутилий не думал выходить.
Элий ударил кулаком в дверь. Никакого ответа.
— Квинт! — крикнул он. Тоже безрезультатно. Лица преторианцев были непроницаемы. Рваться в дом было делом безнадежным, и Элий отправился бродить по городу. Два здоровяка-преторианца шагали следом. Уличные торговцы бежали за римлянами, предлагая финики, сладости и прохладительные напитки. Грозный вид преторианцев их не смущал. Элий покупал сладости и тут же раздавал ребятишкам: Но толпа не убавлялась, а росла. Даже спящие в тени циновок торговцы проснулись и наперебой принялись предлагать серебряную посуду, украшения, сувениры, ковры. Элий сделал круг и вернулся к дому. Гневего улегся. На душе было мерзко.
Рутилий стоял на пороге и курил.
— Лаборатория Триона в Нисибисе, — сказал он кратко. — Квинт может отправляться на охоту. А мы останемся здесь на несколько дней.
Рутилий вел себя так, как будто ничего не случилось, как будто это не он велел вышвырнуть Цезаря за дверь.
— Того, что произошло сегодня, я никогда не забуду, — пообещал Элий. — И никогда не прощу. Рутилий пожал плечами:
— Это не имеет значения. Ведь мы погибнем.
— Пусть Кассий Лентул осмотрит этого несчастного. А затем я приказываю отпустить его, — сказал Элий.
— Он умер, — отвечал Рутилий. — У бедняги оказалось слабое сердце.
Элий отстранил трибуна и вошел в дом. Умерший лежал в подвале на полу. Остро выпирающий подбородок. Грязные босые ноги с черными растрескавшимися пятками. Никаких следов пыток, если не считать кровоподтека под глазом.
Кассий Лентул собирал инструменты. Теперь он был личным медиком Цезаря и зачислен в коллегию придворных архиятеров.
— Отчего он умер? — спросил Элий.
— Сердце остановилось. — Медик сказал об этом невыносимо буднично.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
