бежали, продираясь сквозь плотную толпу путешественников, спеша мимо магазинов беспошлинной торговли, а время ускользало от нас.
Нам потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до выхода на посадку, и к тому времени, как мы туда добрались, ряды кресел были пусты, а человек за регистрационным киоском дремал.
Рекорд Гиннесса по худшему медовому месяцу становился реальной перспективой.
— Вот черт! — Даффи привалилась к стене. — Мы пропустили наш рейс.
— Ублюдки, — пробормотал я. — Могли бы и подождать.
— Мы опоздали на сорок минут, — заметила Даффи, со вздохом усаживаясь на тележку. — Я знала, что не должна была так долго собираться.
— Тогда почему? — рявкнул я. На самом деле я не злился на нее. Скорее на ту часть, где мы собирались отправиться домой и ждать, пока этот ублюдок постучит в нашу дверь и свалит ее с ног.
Она бросила на меня обиженный взгляд.
— Я не видела свою семью почти год. Я много чего купила для них, но не отправила, потому что пересылка слишком дорогая.
Я вытер рот и отвернулся. Черт.
— Подожди здесь.
Я дошел до пункта регистрации, где сонный представитель авиакомпании играл в «Лучших друзей».
Я постучал по ее стойке.
— Два билета на следующий лондонский рейс.
Она подняла глаза, выронив телефон.
— Хитроу или Гатвик?
— Все, что раньше.
— Дай-ка я проверю, красавчик.
Она начала щелкать мышкой на своем компьютере. Я бросил взгляд на Даффи позади меня. Она по-детски грызла внутреннюю щеку. Каким же идиотом я был, забронировав для нас рейс, на подготовку к которому у нас было три часа. Теперь она может не увидеть свою семью.
— Сэр?
Я повернул голову назад к женщине.
— Простите, но следующий рейс отправляется через сорок пять минут, и он полностью занят.
— Дайте мне список пассажиров, — потребовал я. — И номера их телефонов.
Я мог бы легко купить два билета у благонамеренных, хорошо оплачиваемых путешественников за двойную цену, и Даффи ничего бы не узнала.
Она покачала головой.
— Мы не разглашаем информацию о наших клиентах. Такова политика компании.
— Я заплачу вам.
С каких это пор я стал таким отчаянным? С каких пор я плачу людям за нелепые вещи? Этим больше занимались мои друзья.
Женщина не отрываясь смотрела на меня.
— Этого не произойдет, простите за каламбур.
— Должно быть решение, — настаивал я. — Чтобы мы полетели этим рейсом. Мы всего лишь два человека. Один из нас весит меньше ста десяти фунтов. — Я указал на Даффи.
Ее глаза вернулись к экрану, и она с досадой ударила по клавишам.
— Вообще-то… есть два места в бизнес-классе.
— Сколько? — Я сделал вид, что мне все равно.
— Четыре тысячи восемьсот семьдесят пять за билет, сэр.
Я достал свою кредитную карту и положил ее между нами.
— Я куплю их.
Она зажала карточку между накладными ногтями и скептически посмотрела на меня. Я не выглядел, как человек при деньгах. Я не мог вспомнить, когда в последний раз летал бизнес-классом. Discovery покупал нам места эконом-класса, и я никогда не суетился по этому поводу.
Она провела по карте. Мы оба затаили дыхание, как будто я не знал, как выглядит мой расчетный счет. Через несколько секунд она кивнула.
— Сейчас печатаем. Спасибо, что выбрали «Объединенные авиалинии».
— Спасибо, что притворились, будто у меня есть гребаный выбор.
— Я до сих пор не могу поверить, что они пересадили нас на места „Северной звезды“ только потому, что мы опоздали на свои рейсы, — взволнованно пищала Даффи рядом со мной час спустя, когда мы оба устроились в двух голубоватых кабинках в самолете. — Мое место — настоящая кровать!
Теперь я чувствовал себя виноватым. Но что я должен был сказать Даффи? Что я спонтанно решил выложить девять тысяч долларов, которых у меня не должно было быть, за поездку в последнюю минуту?
— Повезло нам, — пробормотал я беззаботно.
— Подожди, пока я расскажу об этом Кирану. — Она перевернулась на бок, глядя на меня. — Он начнет пропускать все свои рейсы. Возможно, он даже появится через пару дней после этого.
— Скорее всего, это единичный случай, — сказал я, не желая, чтобы семья Маркхэмов пропустила свой семейный отпуск. — Лучше не пробовать это дома.
Даффи рассмеялась, похлопав меня по руке.
— Ты прав. Он может быть таким буквальным. Не могу дождаться, когда ты с ним познакомишься.
Это вызвало у нее боковой взгляд с моей стороны.
— Да? Почему?
Она хотела познакомить меня с семьей? Она собиралась представить меня как своего соседа по комнате? Ее парень? Ее муж? Ее партнер по обману?
Раз уж мы заговорили об этом, Поппинс выглядела такой счастливой. Неужели наступит конец света, если я скажу ей, что жутко богат и собираюсь покататься с ней годик-другой, пока она не отвыкнет от моей системы? У меня были средства, а у нее — желание.
Ты не купишь свою жену, идиот. Если она не любит тебя бедного, то не заслуживает тебя богатого.
Она приняла от стюардессы «Кровавую Мэри» и откусила кончик сельдерея, задумчиво жуя.
— Потому что вы оба на грани тринадцатилетнего возраста.
Я натянуто улыбнулся.
— Что это было? Я услышал только слово «сиськи».
— Ты уморительный. — Она указала на меня палочкой сельдерея. — Знаешь, я действительно могла бы привыкнуть к такому образу жизни. Понимаешь, почему я хочу выйти замуж за богатого человека?
Ты уже это сделала, Поппинс. Но я умру раньше, чем ты узнаешь об этом.
26
РИГГС
Семья Маркхэмов жила в двухквартирном доме с тремя спальнями недалеко от главной улицы Тутинг-Бродвея. Это был старый дом из красного кирпича, который определенно не кричал о привилегированности. Перед домом был припаркован побитый Saab 900, и нас встретил столб для стирки белья с кучей старого нижнего белья.
Поппинс покраснела и пригнула голову, когда мы шли по дорожке, ведущей к ее парадной двери.
— Извини за это. Маме нравится обходиться без сушилки. Это экономит ей кучу денег.
Я пожал плечами.
— Поглазеть на нижнее белье клана Маркхэмов — это уже хобби.
— Да и дом изнутри немного староват… — Она замялась, закусив губу. Ее глаза смотрели куда-то вдаль, и я готов был поспорить, что она помнит, как в детстве ее дразнили по поводу ее финансового положения.
Я похлопал ее по плечу и посмотрел ей прямо в глаза.
— Мне плевать. Тебя ценят больше, чем твое состояние.
Она фыркнула и надавила на мое плечо, прежде чем нажать на дверной звонок. Наш приезд стал сюрпризом для ее родителей. Надеюсь, не таким, от которого у них
