и унижаться самому и быть использованным в чужих интересах. Это тот якорь в отношениях, который зафиксирован на искомой воображаемой черте между эгоизмом и альтруизмом. Унижая другого, человек унижает себя, унижая себя – унижает другого. Что вызывает раскаяние, стыд, муки совести, презрение к самому себе. И потерю достоинства.
Достоинство связано с самоограничением. Чем лучше человек осознает свое достоинство, тем меньше он поддается влиянию инстинктов и страстей, прихотей и соблазнов, тем сильнее его сопротивление им и способность к самоконтролю, тем он сдержаннее, осмотрительнее и мудрее. Он не боится ответственности и не поддается угрозам, не любит халявы и не ценит бесплатного сыра. Напрашивается аналогия с массой. Чем массивнее физическое тело, тем труднее его сдвинуть, тем сильнее оно сопротивляется всевозможным силам. Достоинство – это как бы моральная "масса" человека. И, разумеется, как всякая масса, оно вызывает "притяжение" – доверие. На достойного человека можно опереться. Фигурально выражаясь.
Способность достойного человека контролировать себя во многом базируется на подавлении инстинкта страха, он не позволяет ему влиять на свое поведение. Конечно, любой человек испытывает страх. Иногда человек стремится скрыть страх показным равнодушием и безразличием. Дескать, "это меня не касается". На самом деле, он просто не хочет признаваться себе в своей трусости, чувствовать себя униженным и бессильным. Свободный человек не боится признаться себе в своем страхе, а потом преодолеть его, делая то, что требует его достоинство. Иногда человек боится показаться трусом и проявляет повышенную агрессивность, демонстрируя свою жесткость, способность противостоять насилию, свою честь и доблесть. Достойный человек не опускается до этого. Он всегда сдержан и уравновешен. Однако, он не терпит нарушений договора и готов к тактичному исправлению ситуации и восстановлению справедливости – без истерик и агрессии. Но если требуется ответное насилие, он готов и к нему.
Достоинство – комплексный механизм, затрагивающий и ОЭ, и мораль, работающий и в ситуации договора, и в ситуации насилия. Однако достоинство не позволяет насилию стать руководящим мотивом поведения. Оно всегда контролирует его необходимость и цели. Если насилие лишает человека свободы, достоинство требует ее защиты и максимально возможного сопротивления. Оно мобилизует все моральные силы человека. При этом он знает, когда надо остановиться и не превратить борьбу за свободу в насилие над поверженным противником. Если насилие требуется для восстановления справедливости, это означает, что отношения перешли в личную сферу, где оскорбленный человек может ответить, не роняя достоинства и не неся моральной травмы. Личное возмездие, равно как и прощение, снимает тяжесть обиды и горечь неудовлетворенной мести. Но что если ответное насилие или борьба за свободу невозможны, если силы слишком неравны, обида не отомщена, а свобода призрачна? Достоинство помогает справиться с этим. Человек не ломается и не озлобляется, он остается выше – как всякий свободный человек по отношению к животным. Достоинство хранит человека в моменты несчастий и унижений. Оно помогает ему выстоять, сохранив свою моральную ценность, и возвращает его в общество таким же достойным.
Тот, кто отказывается признавать достоинство других, теряет и достоинство свое. В эту ситуацию попадают люди, практикующие насилие. Насилие – это прежде всего попрание чужого достоинства, низведение свободного человека на уровень камня, подверженного воздействию сил. Насилие может быть соблазнительно. Оно может действовать как наркотик, потому что оно – наша биология, а биология имеет свойством постоянство и неумолимость. Разумный человек будет хранить механизм достоинства в исправности, не подвергая ненужным испытаниям, которые сами сомнительны с этической точки зрения – не будет увлекаться охотой на животных, чрезмерной властью или руководством близкими людьми, не будет экспериментировать с жестокостью становясь в строй или надзирая за осужденными. Психическое здоровье, как и моральную репутацию, значительно легче потерять, чем восстановить. Вот почему, не лишним будет снова напомнить, наказание преступника должно оставаться делом пострадавшего, а не отдаваться в руки профессиональных палачей, самих рискующих психикой и, соответственно, достоинством.
– Потеря достоинства
Люди с рождения способны быть разумными и свободными. Достоинство растет в человеке с разумом, самостоятельностью и ответственностью. Но насилие, особенно систематическое, способно сломать человека, превратить в раба. Тогда он теряет способность воспринимать себя равным и свободным, он становится зависимым и безответственным, пресмыкается и заискивает или помыкает и глумится. Ему нет смысла следовать этике, ему не нужно достоинство. Фактически, сломанный человек превращен в животное, подчиняющееся индивидуальным или коллективным инстинктам выживания. Возможен и вариант потери человеческого лица самопроизвольно, например, когда условия воспитания или жизненная ситуация оказались неподходящими для его сохранения. Детям необходимо социализоваться в группе и если ребенок случайно окажется в среде, где приветствуется обман и жестокость, он рискует сломать свой механизм отвращения к насилию. А взрослый может сломаться от трудностей судьбы, даже если они не были следствием чьих-то злонамеренных действий.
Потеря (или отсутствие) достоинства может достигать двух характерных стадий. Первая – более цивилизованная, свойственная гражданам умеренно иерархических обществ, где систематическое насилие осознается/ощущается как зло, но зло неизбежное, которому нет сил, и соответственно смысла, противостоять. Здесь человек унижен, он завидует тем кто выше и стремится самоутвердиться за счет нижних. А если их нет – унижая равных. Не обязательно лично. Важно иметь привилегии, позволять себе что-то особенное, выделяться на фоне прочих. На этой стадии человек осознает/чувствует свою несвободу, свое ничтожество как личности, как шестеренки иерархии. Поэтому он способен освободиться от иерархической психологии, если будет работать над собой. Иногда так происходит, если он попадает в общество более равноправное и его жизненная ситуация и перспективы улучшаются. Но если лень и глупость побеждают, то вместо роста личности мы видим, как иммигранты из отсталых стран кучкуются вместе, консервируя свои привычные дефективные нравы.
Вторая стадия, стадная, свойственна диким коллективным образованиям – большинству населения отсталых стран, варварским племенам, уличным бандам, всевозможному дну общества. Эти люди безнадежны, потому что в душе сломано что-то критически важное. Они с рождения воспитаны в несвободе – физической, экономической, моральной. Унижение и иерархия для них естественны. У них нет понимания свободы и равенства, а есть потребность, с одной стороны, в самоутверждении насилием, а с другой – в своей стае, в вожаке, в покровительстве "высших сил". Они не имеют собственной "массы" и похожи на мыльные пузыри, которые могут существовать только в виде пены, а потому они сбиваются в стаи, где смелеют и начинают проявлять ненависть ко всему непохожему и чужому. Особенно их бесят свободные люди. Это – признак страха. Они боятся, потому что не понимают их, потому что на самом деле они не уверены ни
