Я видела, что внутри него кипят страсти, но он не позволяет чувствам вырваться наружу
Так мы и продолжали общаться, словно друзья или брат и сестра. Я надеялась, что всё изменит день коронации и наша женитьба. Возможно, Гедеор тоже хотел сначала сделать меня официально "парой".
День коронации я запомнила плохо. Это было какое-то бесконечное нашествие великородных с их парами. Хорошо хоть одеты были все в тёмное, торжество всё же. А так жители настолько иногда отличались цветом кожи, ростом и фигурой, что почти сразу начало рябить в глазах.
Торжество происходило на открытой площадке перед дворцом, поскольку ни одно помещение дворца было не в состоянии вместить такое количество великородных, теперь умноженное на два.
В центре были сооружены два трона, одинаковые по высоте, на которых восседали мы с Гедеором. А нам представляли всё новых и новых прибывших засвидетельствовать своё почтение императорской паре. Хотя парой официально мы должны были стать немного позже, сразу после коронации.
Интересно было наблюдать за девушками и женщинами, приехавшими на торжество. Ещё недавно все они были бесправными рабынями, а теперь прибыли в верховный дворец. Многие из них тушевались, продолжали смотреть в пол и часто держались за своих мужчин как за спасательный круг. Некоторые же, коих было меньшинство, уже вжились в роль, и теперь смотрели гордо и открыто. Особенно это касалось жительниц Деоуна.
И только я подумала о том, как там Катя, как передо мной возник чёрный великородный, которого сопровождала...
Да, это была моя дорогая сестрёнка!.. Моя Катюшка, с которой мы не виделись почти год!..
Не смотря на всю официальность мероприятия, я вскочила на ноги и кинулась к ней в объятья. Мы обе, как дуры, разревелись прям при всей честной публике. Но это был лучший подарок, какой я только могла ожидать сегодня от судьбы.
- Майя, а я смотрела и не могла поверить, что это ты теперь "императрица", - захлебывалась слезами счастья моя дорогая сестрёнка. - Как ты его заманила, императора этого?
- Давай потом, хорошо? - поговорила я сквозь слёзы, которые никак не хотели высыхать. - Не уезжайте быстро, приходи завтра посмотреть на племянника.
- Конечно, не уеду, - уверила меня сестра. - Ты мне должна всё-всё рассказать.
- Ты мне тоже, - укорила я её, оглядываясь на чёрного дьявола, стоящего рядом. Как его там звали? Ладно, завтра всё уточню.
А потом, когда они отошли немного в сторону, бросила снова взгляд на сестру. Может мне показалось, но вроде как даже под свободным покроем платья у неё бал виден выступающий животик. Или это мне так хотелось видеть?
- Майя, не переживай, они останутся здесь ещё на пару звёздных кругов. Я пригласил великородного Арауна с его парой погостить во дворце...
- Благодарю, - сказала я, растрогавшись, и в порыве чувств сама взяла руку императора и сжала в своих ладонях.
Он ответил на рукопожатие и потом всю оставшуюся церемонию так и не выпустил мою ладошку из своей.
И снова представление великородных, и снова лица, лица, лица...
Примерно через час наконец были представлены все присутствующие.
Потом в присутствии император вывел меня в центр площадки и стал лицом к лицу. Все заставили дыхание, я даже мыслей присутствующих почти не слышала. К нам подошёл главный регистратор с подносом, с которого император взял и затем надел на меня корону, больше похожую на венок из каких-то металлических прутьев с оригинальным плетением.
И как только сие чудо головных уборов заняло место на моей голове, равномерное свечение, как от источника, вспыхнуло в нём. Получается, это была и проверка на принадлежность к императорскому роду?
- А если бы он не засветился? - спросила я чуть позже у императора, когда мы смотрели представление, устроенное в честь коронации.
- Грол не может не засветиться на той, что сама светится изнутри, - уверенно сказал правитель. - Он вспыхивает не сам по себе, это ты его заставляешь светиться...
И с этими словами Гедеор потянул меня за руку, которую снова держал, и поцеловать в запястье. Я видела, что множество глаз направлено не на представление, а на шоу, что давал сейчас правитель. Но... ничего, пусть смотрят и учатся...
А вот наша женитьба проходила без лишних глаз. Тот же главный регистратор зазвал нас в зал, где зачитал текст о том, что теперь мы до конца жизни будем связаны в пару, вместе будем растить детей, любить и почитать друг друга. Собственно, к составлению этого текста я тоже приложила руку, по памяти записав всё, что видела в фильмах со свадьбами.
Гедеор, наконец, выглядел расслабленным и довольным, словно у него камень с души свалился. Неужели он предполагал, что я в последний момент передумаю? Ну что ж, пусть радуется.
И едва мы вышли из зала регистрации, он вдруг подхватил меня на руки и направился совсем в другом направлении от торжества, что продолжалось снаружи.
Куда он меня несёт? Что происходит?
Но ответы на свои вопросы я нашла буквально через несколько минут, когда была доставлена в императорские покои и растворилась в сладком поцелуе. Неужели он хочет?.. Прямо сейчас?..
Но в том, что именно хочет в эту минуту Гедеор, сомневаться не приходилось...
Гедеор
Если я подожду ещё мгновение, я просто не выдержу, я взорвусь
Эти три звёздных круга я не жил, а медленно умирал. Мне хотелось быть с ней рядом, хотелось сделать её своей окончательно, но я решил, что не буду этого делать до коронации и нашей женитьбы.
Я сам обрёк себя на такие мучения, быть рядом, но не быть с ней... Я не мог отдалиться, мне хотелось проводить в её обществе каждое мгновение. Но её красота, её запах, это нереальное сияние всколыхивали во мне такую бурю чувств, что я еле сдерживался. Как я жил раньше без этого? Как мог не понимать, что значит одно прикосновение, от которого по всему телу разносится волна тепла? Как мог смотреть в её глаза раньше, и не понимать, что она дарование мне какими-то высшими силами? Как мог тогда, в самом начале наполнять носитель, и ничего при этом не испытывать?
Если бы можно было вернуть время вспять, я бы отдал всю свою предыдущую никчемную жизнь за то, чтобы с самого начала наших отношений иметь возможность чувствовать, ощущать, разделить те мгновения с ней.
Вспоминая, как она плакала тогда от моей сухости и чёрствости, мне хотелось что-нибудь с собой сделать. Каким же глупцом я был!.. Как мог не понимать, что ей ведь так мало нужно было. Просто обнять, просто поцеловать...
Но время не вернёшь. Зато теперь я, зная, что у нас всё-таки может получиться по-другому, решил не торопиться. Да, я сгорал изнутри, но это не значит, что мне позволено было наброситься на неё, как тогда, после рождения Александра. Она тогда странно отреагировала на мой поцелуй. Просто отстранилась и замерла. А я почувствовал то, что всё это время чувствовала она - ощущение, что тебя не хотят, тебя не ждут, тобой не дорожат.
