приехала какая-то делегация, но в свите Канцлера я никого незнакомого не заметил. Из деканов присутствовала только Софья. Она вышла вперед, почему-то посмотрела на меня, и проворковала:
— Сегодня у мужчин будут экзамен… Его часто называют “по военному делу”, но я бы сказала, что это будет испытание на мужественность. Принимать его буду я и господин Махаэль. Не бойтесь, если вы его не пройдете, вас не отчислят. Все будет гораздо хуже! Вы сами будете знать, что не прошли испытание!
Оборвав себя на этой пафосной ноте, она повернулась и пошла вниз по лестнице ведущей к учёным классам, покачивая бедрами. Канцлер и остальные потянулись за ней.
Наша невеликая мужская компания, в количестве четырех человек-первокурсников — меня, Ильи, Сергея и Томилы, была приведена в тренировочный зал. Затем нам предложили выбрать оружие. Илья уже привычно вооружился дрыном, я немного посомневался, но остановился на привычной сабле. Сергей долго стоял и с подозрением поглядывал на Канцлера и Софью. Наконец, взял пыльный от долгого безделья кинжал из ведерка с кинжалами. Грубый, тупой, скорее заготовка, чем оружие. Сергей сунул его в карман с довольным видом. Томила опоясался саблей, долго выбирал полегче. Вооружился коротким копьем. Взял щит. Хороший выбор, на самом деле.
Наконец, мы были готовы.
Нас подвели к знакомой дверце за ширмой и торжественно отворили.
— Мы будем ждать вас у входа, — торжественно объявил Канцлер. — Что бы вы не встретили на пути, помните, ваша задача пройти дальше. Трусость, остановка, отвлечение от пути будет означать провал.
Мы с Ильей переглянулись, Сергей же выглядел искренне испуганным. Странно, мне казалось, что он когда пугается, выглядит скорее заторможенным и сонным. Томила сосредоточенно кивнул и нырнул в темноту за дверью. Через минуту вернулся, забрал у нас одну из ламп, которые мы как раз зажигали, и снова пошел в темноту.
Мы зажгли свои лампы и пошли за ним. Светлый прямоугольник двери становился все меньше, и мне становилось все тревожней. Впереди раздался душераздирающий вопль. Мы ускорили шаг и вскоре обнаружили трясущегося от ужаса Томилу, отползающего к выходу спиной вперед, как краб. А над ним навис скелет, угрожающе размахивая саблей. Прямо очень угрожающе, даже пару раз рубанул по щиту, которым Томила от него прикрывался.
Сергей вырвался вперед, подбежал к умертвию и деловито ткнул его своим кинжальчиком. Трупак исчез в знаком хлопке. Томила перестал орать и еще несколько секунд тяжело дышал. А потом начал грязно ругаться.
— Орешь, как дура деревенская, мышь увидевшая! — с презрением сказал ему Илья.
— Нет, ну ладно тебе. Страшно же! — встал на защиту Томилы Сергей. — Пусть поорет. Ему полезно, а то ходит, молчит, на всех волком смотрит.
Я нашел копье, видимо выровненное Томилой от неожиданной встречи, и протянул ему. Тот вцепился в древко так, словно его прямо сейчас скелеты во тьму тащили, и это было единственная возможность удержаться. Среди ругани послышались вопросы. Он то ли благодарил Сергея за помощь, то ли ругался на него, то ли спрашивал, почему тот не испугался.
— Да не, я тоже испугался. Но ты же боярин. Страх надо преодолевать. Вот, помню, как-то выскочил на меня Кащей Бессмертный… — начало истории у Сергея было хорошее, но конец он смазал коротким испуганным вскриком. В круг света его лампы вступил еще один мертвец и картинно занес над своим черепом меч в неторопливом замахе. — Аааа!
Пришлось нам с Ильей выдвигаться. Попадать под удар меча Сергею не хотелось, поэтому он юркнул к нам за спины. С очередным аниматором мы расплавились быстро. И двинулись дальше. Томила обмяк и еле передвигал ноги, испуганно вглядываясь в темноту. Если бы он шевелился чуть быстрей, мы бы прошли отрезок с мертвецами за пару минут. Но, и так, не особенно задержались. Выйдя к знакомому обрыву, с удивлением обнаружили там нашу веревку, до сих пор привязанную к сталагмиту.
Илья размашисто бросил в темноту свой дрын, прислушался к звяканью. Потом взял в одну руку веревку, в другую лампу и зашагал вниз по бревнам своими длинными ногами, пропуская веревку в кулаке. Легко сошел. Последнее бревно и вовсе перепрыгнул, выпустив веревку. За ним отправился я. Мне было чуть труднее, но росту и скорости хватило — только сабля мешала, била по бедру. Эх, надо было тоже её бросить. Даже если вниз ухнет, невелика потеря, больше уже не пригодится. Я перепрыгнул последнее бревно, но едва не свалился вниз — Илья поймал.
Сергей проделал наш путь куда менее ловко, но тоже справился. Остался только Томила. Он бросил в нас копьем и щитом. Ну, не прямо в нас, а к нам, на выступ. Оба раза промахнулся — его оружие кануло в темноте.
Потом долго орал, выспрашивая подробности нашего спуска. Покидал камни, проверяя подозрительные бревна на прочность. Покидал камни в низ, проверяя глубину пропасти. Покидал в нас обвинения, что мы его одного оставили. Только после этого Томила полез сам.
— Осторожно, последняя ступень скользкая! — запоздало предупредил его Сергей. Мы с Ильёй промолчали. Томила кивнул и двинулся вниз, перепрыгивая с бревнышка на бревнышка. Получалось это у него на удивление хорошо, но к концу спуска он сбился и начал терять равновесие. Поэтому, перепрыгивать последнее бревнышко не решился, или побоялся. И опустил на него ногу. И тут же соскользнул вниз. Но не упал, с обезьяньей ловкостью умудрившись обхватить бревно. Сначала руками, потом ногами. Я понял, как же нелепо и беспомощно выглядел, когда был на его месте. Покряхтывая, поругиваясь, поболтавшись как пакет на ветке, в конце концов Томила все таки вполз на бревно, смог оттолкнуться от него ногами по направлению к нам. Долетел только руками, но вцепился в камень буквально когтями, удержался, вися на краю, умудрившись не сорваться. Могучая воля к жизни у человека, я даже проникся. Мы вытащили его, отряхнули, и двинулись дальше.
— И долго нам идти! — нервничал Томила. Сергей по-отечески похлопал его по спине:
— Сколько надо, столько и идти. Ты не переживай. Вот, помню, мы с Канцлером как-то в Блядоград забрели… — Томила охнул.
— Так вы что, правда там были?
— Нам рассказывать нельзя, — недовольно прогудел Илья. — Особенно про игрища с девками! Помните, тех, голых? Ну, когда их еще особенно много было? Вот про тех точно нельзя!
— Расскажите, а? — попросил Томила, впервые за все время нашего знакомства с нормальными, человеческими интонациями.
— Ну, в общем дело как было? А дело так было! Приходит как-то раз, ко мне в библиотеку, Канцлер. И говорит, — начал было Сергей, но Томила приложил палец к губам.
