class="p1">— Я тебя прирежу, — на скверном нимерийском пообещал тип, допустив несколько грамматических ошибок. Затем он включил фонарик и достал из чемоданчика пистолет.
— Надо говорить «пристрелю», — поправила его Пелагея. — Нож, вон, у вас рядом лежит.
— Прирежу, — упрямо процедил тип, беря нож.
— А за что?
— Моей дочери нравится Кю. А ты всё портишь.
— Надо же, какой поворот, — поразилась Пелагея, пятясь к стеночке.
Затем она проворно проделала череду привычных движений, эффектно окуталась дымом и горлицей взмыла под потолок. Благо, лифты в башне были вместительные, с высокими потолками. А в темноте, с фонариком, попробуй горлицу поймай.
Электричество включили очень вовремя. Лифт снова поехал, остановился на последнем этаже, и горлица с незадачливым убийцей вышли-вылетели из этого чудовищного агрегата, как из шляпы фокусника.
Участники группы, по всей видимости, получили от Юлианы сообщение, что она и её подопечная задерживаются. Парни сидели за столом, который уже прямо-таки ломился от яств, к еде не притрагивались и оживлённо о чём-то спорили. Громче всех спорил эльф.
Заметив горлицу, Кю тихонько улизнул из-за стола. Прокравшись в коридор, он сделал птице знак рукой: «Давай за мной!», — и приоткрыл для неё дверь в ближайший туалет.
Пелагее повезло, что, кроме супостата с чемоданом и осеннего принца, горлицу больше никто не видел. В кабинке туалета она вернула себе человеческий облик и вышла оттуда в своём излюбленном платье с оборками.
Кю ждал за дверью, притулившись к стене.
— Что случилось? — спросил он, как только она появилась. — Почему ты вдруг…
— Лифт застрял. Я очутилась в западне. Меня чуть было не пырнули ножом. Деваться было некуда.
— Кто это был?
— Ты его видел. Мужчина среднего телосложения. Костюм, чемодан. В чемодане — орудия убийства. Он обосновал нападение тем, что его дочери нравишься ты, а я вроде как мешаю. Смешно, да?
На лице Кю отразилась ярость. Он рванулся было, чтобы догнать того недоумка, но Пелагея его остановила.
— Бесполезно. Ты ничего с ним не сделаешь. Лучше старайся на сцене держаться от меня подальше. Да и в жизни… Хотя не уверена, что метод сработает. Если люди что-нибудь вобьют себе в голову, это потом очень сложно… выбить.
— А тот тип не может разнести о тебе слухи, что ты горлица?
— Неправдоподобно звучит. Но всё же я как-то об этом не подумала.
А тип подумал. Отойдя от шока, он полез в интернет и накатал пост о Пелагее, где достоверно описал, как она у него на глазах из женщины превратилась в птицу. Пелагея — оборотень. И без того загадочный образ обрастал новыми невероятными подробностями. Наверное, именно благодаря статье билеты на концерт группы в тот же вечер были раскуплены подчистую.
Пелагея всё ещё удерживала за руку разгневанного принца осени, когда в коридоре показался Ли Тэ Ри.
— Родная, почему я не видел, как ты вошла? — изумился он и перевёл красноречивый взгляд на её цепкие пальчики.
Кю оскорблённо вырвался.
— Даже не думай его догонять, — сказала ему Пелагея, сурово сведя брови. И переключилась на мужа: — Прости. Мы с Юлианой немного… потерялись. Она не с вами? Ох, надо ей написать, чтобы поднималась на башню. Она же наверняка меня ищет.
Когда Юлиана приехала на лифте и присоединилась к компании пирующих, она готова была метать громы и молнии.
— Какая же ты… У-у-у, зла не хватает! Я на тебя жучок нацеплю и стану отслеживать, — пригрозила она Пелагее.
— А с ней по-другому и нельзя, — поддержал Ли Тэ Ри, отпивая из стакана. — Как я с ней до свадьбы намучился, кто бы знал!
На следующий день группу ждал сюрприз. Концертный зал был набит битком, хотя, по прогнозам, фанаток должно было набраться всего ничего. Статья разочарованного папаши, который так и не довёл убийство до конца, вызвала лавину обсуждений, зажгла интерес у самой равнодушной публики, и народ валом привалил на концерт только лишь затем, чтобы поглазеть на женщину-птицу. В Марерокко все были просто поголовно помешаны на оборотнях.
А ещё на зомби, что неудивительно. Мужчины в этой стране до определённого жизненного этапа являли собой образец подражания: примерные, умытые, аккуратные джентльмены, одно загляденье. Но наступал переломный момент — не иначе, пик активности какого-нибудь неизученного вируса — и они исправно обрастали грязью, обзаводились щетиной, отращивали пивные животы и стойкие мешки под глазами, после чего принимались шататься по улицам, валяться под заборами, дубасить друг дружку по любому поводу и периодически нападать на прохожих. Эдакие криминальные элементы, которым почему-то всё сходит с рук.
Законопослушные граждане в своей негласной классификации ставили этих субъектов на один уровень с зомби и старались не попадаться им на пути.
Про зомби и оборотней рисовали комиксы, писали романы, ставили спектакли и снимали кино. Зомби с оборотнями пользовались среди жителей Марерокко бешеной популярностью. Пустит кто-нибудь слух, что вон там-то и там-то видели оборотня (а может, зомби) — и указанное место тотчас становится центром скопления взволнованных народных масс.
На концерте группы «Суп и Пелагея» было не протолкнуться — площадка для стоячих мест заполнилась до предела, и давка там наблюдалась просто колоссальная. Чтобы избежать несчастных случаев, пришлось вновь задействовать шкафоподобную стражу директора Хаджимана и разделить пространство на безопасные участки.
Концертный зал был битком набит, в основном, женщинами всех возрастов. Кроме них, пришли и наиболее адекватные мужчины, которые читали новости и хотели убедиться, что недавняя статья — утка и Пелагея не горлица.
Другая половина наивно надеялась, что главная солистка превратится в птицу. Как бы ни так. Она добросовестно оттанцевала каждый групповой номер, исполнила два сольных — и попрощалась, как ни в чём не бывало. Большинство зрителей ушли несолоно хлебавши. Но хоть деньги за билеты не стали требовать назад. Выручка превзошла все ожидания, и заработок вышел весьма достойный.
Благоразумно решив не искушать судьбу и не устраивать ночную экскурсию по местным забегаловкам, участники вернулись в отель и уже утром отправились в третью страну. Тоже на самолёте и тоже бизнес-классом.
Юлиана уже не сметала без разбору всё съестное, что дают, и демонстрировала избирательность. Она теперь была изнеженная дама в шелках (а шелка куплены в стране с испитыми мужиками по вполне демократичной цене).
Во время полёта Кю ватными дисками стирал с лица сценический макияж, потому как не смог избавиться от него раньше — сразу по приходе в гостиницу он, как подкошенный, рухнул на кровать и забылся сном.
Стилисты агентства настаивали на том, чтобы он всегда носил чёлку. И когда он поднял волосы, чтобы протереть лосьоном лоб, парни из группы замерли от восхищения.
