эгоистка. Я беру то, что хочу, как и ты.
Поскольку мой разум уже сошел с ума и не соображает, я не совсем уверен, что понимаю, пока она не ухватилась за мой член и не стала тереться им о него. Влажные капли с ее киски только способствуют идеальному входу, и одним быстрым и чувственным движением она направляет меня внутрь, пока я снова не усаживаюсь в нее поудобнее.
Я кончаю.
Я мог бы легко трахать ее жестко, пока не кончу, но я хочу насладиться этим моментом, используя свои колени, чтобы раздвинуть ее ноги пошире. Вид сверху захватывает дух, ее задница обнажена, и я наблюдаю, как мой член скользит так легко. Моя ладонь дергается, потирая ее кожу вверх и вниз, пока я не захватываю все, что могу, и шлепаю ладонью по ее щеке, создавая громкий взрыв.
Она умоляет меня ударить ее сильнее, и я делаю это, прикусив нижнюю губу, так как желание почти невозможно игнорировать. Мне приходится остановиться на мгновение и приготовиться к финалу.
Вытаскиваю член, и ее стон становится глубже из-за потери контакта. Переворачивая ее, я замираю от того, как ее тело реагирует на меня. Ее кожа покраснела от того, где я был, и на ее губах играет грязная улыбка, пока она ждет, когда я снова войду в нее.
Я стою на коленях над ней, пока она невинно лежит подо мной. Моя рука перемещается к моему стволу, задерживаясь на нем, пока я глажу себя, не желая разрывать зрительный контакт с ней. То, как реагирует ее тело, — прекрасное зрелище: соски под кружевным лифчиком, грудь вздымается и опускается в такт моим ударам. Стоны, вырывающиеся из ее маленького ротика, умоляют меня войти в нее снова, но на этот раз я хочу все.
Прижав ее бедра, я широко раздвигаю ее ноги. Она не останавливает меня — она поощряет меня зарыться глубоко внутрь нее. Кончик моего члена оседает у ее входа, нетерпеливая часть меня не замедляется, входя в нее довольно быстро. Она стонет, ее мышцы заметно напрягаются. Ее шея обнажена, готовая к тому, чтобы я провел языком по ее коже.
Она полностью в моей власти, мое тело глубоко проникает в нее синхронно с ее стонами. Я чувствую запах ее киски — она полностью пропитана. И каждый раз, когда мое тело соприкасается с ее клитором, звуки ее влажного возбуждения эхом отдаются между нами.
Морган предупреждает меня, что не может сдерживаться. Потянувшись к изголовью, она прижимается к нему и приподнимает бедра, чтобы я вошел в нее глубже. Входя и выходя, ее глаза умоляют меня трахнуть ее еще глубже.
— Вот что делает твое тело, когда я трахаю тебя, — говорю я ей, просовывая пальцы дальше в ее рот и наблюдая, как ее широко раскрытые глаза слезятся от отчаяния.
Я вытаскиваю их, и вскоре за этим следует ее вздох.
Она двигает рукой вниз и поглаживает свой клитор: — Я готова, а когда ты будешь?
Снова раздвигая ее, я наблюдаю, как мой член медленно входит и выходит, наслаждаясь каждым толчком. Огонь в моем животе начинает разгораться, ноги подрагивают в унисон. Я немного увеличиваю темп, переключая свое внимание на ее мокрые пальцы, которые в диком исступлении теребят ее киску.
Несколько секунд спустя она издает громкий стон, прикусив губу, так как ее лицо становится совершенно красным. Вокруг моего члена она дергается, и ее оргазм разрывает меня. Огонь разгорается, и мое тело выходит из-под контроля, каждый дюйм находится в эйфорическом состоянии, пока я задерживаю дыхание. Безвольно, все мое тело подается вперед, рушась на нее.
Наши груди бьются друг о друга, дыхание неровное, мы оба глотаем воздух.
Мы молчим, и я продолжаю оставаться внутри нее, никогда не желая вынимать себя. И тогда я требую того, что должен был сделать с самого начала.
— Я не собираюсь делить тебя, несмотря на обстоятельства. Я тоже эгоист. Оставь его сейчас же, — требую я, почти угрожая ей.
— Все не так черно-бело, Ной, — она извивается всем телом, но я наваливаюсь на нее всем своим весом, не позволяя ей вырваться.
— Или они, или я.
— Ты ставишь мне ультиматум?
— Да, — говорю я уверенно.
— Ты не понимаешь, Ной. У тебя нет ребенка. Я не могу отказаться от него.
Огонь в моих глазах отражает ее. Ярость, возвращающаяся на одном дыхании, что я не могу ее переубедить: — Он не твой ребенок.
— Нет, не мой. Но я была в его жизни со дня его рождения. Он не такой, как все остальные дети. Я пыталась объяснить тебе это, но ты не слушаешь.
— Потому что это звучит как оправдание. Каждый ребенок будет чувствовать себя виноватым, если его семья распадается. Ты просто не хочешь двигаться дальше, — говорю я ей, вражда загоняет меня все дальше и дальше, возможно, до точки невозврата, — И какого хрена тебе нужно спать в одной постели с мужем, а? Держу пари, ты все еще трахаешься с ним или, по крайней мере, позволяешь ему доставить тебе удовольствие.
— Пошел ты, — почти выплевывает она, — Ты даже не представляешь, на какие жертвы я пошла ради Майкла. И я бы сделала это снова и снова, потому что он заслуживает не меньшего. Я не просила о пасынке с особыми потребностями, но я его получила и ни за что на свете не променяла бы его.
— Ну, меняй. Как я уже сказал: или они, или я, — поспешно требую я.
— Ты, гребаный урод, отвали от меня, — кричит она, толкая меня грудью вперед, — Может, мне стоит попросить тебя порвать связь с Кейт? Каково это, а?
Ее ревность к Кейт все еще забавляет меня. Между нами никогда ничего не будет, Кейт ясно дала это понять.
Но Морган должна принадлежать мне.
Как одержимый влюбленный мужчина, я снова становлюсь твердым, и без предупреждения вхожу в ее киску. Наверное, я не должен этого делать, но мне плевать. Я хватаю ее за руки, контролируя ее отчаянную потребность оттолкнуть меня, используя свои бедра, чтобы трахнуть ее в этот раз, потому что ревность доводит меня до грани безумия.
Подо мной она ругается на меня, чтобы я слез с нее, но я игнорирую ее угрозы. Ее тело говорит совсем другое. Ее соски напрягаются под моими прикосновениями, ее зубы сжимаются каждый раз, когда мой член входит глубже. Покачивая головой вперед-назад, я хочу, чтобы она заткнулась, потому что она принадлежит мне и никому другому.
— Ты гребаный мудак! — кричит
