частью той версии Основного закона, которая была принята в 1993 году. Если в процессе конституционного строительства и понадобятся изменения, касающиеся территориальной политики, то они, на мой взгляд, должны касаться уточнения и расширения прав органов местного самоуправления. На фундаментальном уровне отсутствие эффективного самоуправления на местах – одна из основных проблем, затормозивших демократическое развитие России еще в 90-х. Однако к федерализму эта проблема отношения не имеет. Собственно, именно пользовавшиеся федеральными гарантиями губернаторы сыграли довольно заметную роль в том, что местное самоуправление в России дошло до нынешнего ничтожного состояния.
5.3 Выборы
Важнейшей задачей, которую надо будет решить в рамках переходного периода, станет формирование органов представительной власти путем прямых выборов. В предыдущей главе был обоснован тезис о том, что спешить с проведением выборов не следует. Однако верно и то, что без решения этой задачи переходный период просто не состоится, потому что без выборов и представительных собраний нет демократии. Сразу же подчеркну, что при сохранении нынешних политических условий исправлять российские выборы путем улучшения правил бессмысленно. Эти выборы проводятся в основном для сохранения власти у тех, у кого она уже есть; в некоторой степени – для того чтобы обеспечивать ротацию депутатов тогда, когда власти находят это целесообразным; и лишь в ничтожной степени они играют роль площадки, открывающей некоторые возможности для оппозиции. Эта роль почти сведена к нулю.
Естественно, что в условиях политических изменений выборы будут призваны в первую очередь выполнить свою главную роль – обеспечить смену власти таким образом, чтобы при этом были в максимальной степени учтены предпочтения народа. Какими будут эти предпочтения, мы сейчас не знаем. Они будут сформированы тем же самым политическим процессом, который сделает свободные выборы реальной возможностью.
Тут многое зависит от вовлеченных в этот процесс игроков и их ресурсов. Но если предпочтения народа не будут учтены, то у него сформируется чувство глубокого разочарования результатами выборов. Так это было после президентских выборов 1996 года, честных по сравнению с тем, что происходило в нулевых и десятых годах, но запомнившихся гражданам страны как обман. Уже в среднесрочной перспективе это нанесло колоссальный ущерб делу демократизации в России. Ведь на интуитивном уровне даже самые далекие от политики граждане разделяют то базовое положение либерально-демократической теории, что если не справляющаяся со своими обязанностями власть не меняется в результате выборов, то что-то не так с демократией.
5.3.1 Основные типы представительства
Разумеется, правильно выразить предпочтения народа можно только тогда, когда понятно, по каким принципам они могут быть выражены на выборах. Если такого понимания нет, то лучше не избирать должностных лиц и депутатов, а замещать эти позиции по жребию, как это и делали в некоторых античных государствах-полисах. Но современная демократия – представительная, и поэтому надо сформулировать принципы представительства. Они воплощены в двух основных типах избирательных правил: мажоритарного и пропорционального типа. Можно комбинировать эти типы, создавая смешанные избирательные системы.
Напомню, что при мажоритарных системах выборы проводятся в округах с небольшим количеством мест, избиратели голосуют за отдельных кандидатов, и победителями признаются те из них, кто получил наибольшее количество голосов (относительное большинство) или больше половины голосов (абсолютное или простое большинство). При пропорциональных системах, как правило, выборы проводятся в округах с большим количеством депутатов, избиратели голосуют за партийные списки и места распределяются в более или менее грубых пропорциях к долям мест, полученных этими списками. Понятно, что на выборах, где на должность может быть избран лишь один человек (вроде президентских или губернаторских), применимы лишь системы мажоритарного типа. Из этих правил есть исключения, но сейчас не будем вдаваться в детали.
По поводу принципа представительства, базового для мажоритарных систем, в широких кругах политизированной публики бытует мнение, что их главное преимущество – в том, что они позволяют голосовать не за партии, а за «конкретных людей». В научной и экспертной литературе тоже отмечается эта очевидная особенность. Однако в российских политических дискуссиях прежних времен, когда они носили предметный и практически ориентированный характер, эта особенность часто выдавалась за главную черту мажоритарных систем, их решающее преимущество. А я уверен, что все унаследованные из 1990-х годов мифы и предрассудки немедленно всплывут на поверхность, как только по-настоящему встанет вопрос о свободных выборах. Поэтому тема заслуживает того, чтобы остановиться на ней подробнее.
На самом деле, есть и такие пропорциональные избирательные системы, которые предоставляют возможность голосовать «за конкретных людей». Такова, например, открыто-списочная система, а также одна из систем с преференциальным голосованием, так называемый «единый переходящий голос». В целом, однако, невозможно отрицать, что мажоритарные системы обеспечивают такое голосование, по-научному именуемое «персональным», наиболее последовательным образом. Вопрос не в том, есть ли такая особенность, а именно в том, является ли она преимуществом с точки зрения представительства.
Если речь идет о выборах, целью которых является замещение должности, которую может занимать только один человек (скажем, президент или губернатор), то ответ на этот вопрос должен быть положительным. Надо сказать, что на заре американских электоральных исследований, с конца 1940-х по середину 1960-х годов, ученые были склонны считать «персональное голосование» даже на таких выборах ярким проявлением политической некомпетентности или, попросту говоря, глупости избирателей. Тогда считалось, что по-настоящему компетентный избиратель должен делать свой выбор, исходя из программных или идеологических позиций кандидатов, а учет их личных качеств – удел простаков. Но с тех пор научные взгляды на этот предмет изменились.
«Персональное голосование» на президентских и иных подобных выборах как было, так и остается массовым феноменом. Более того, оно не идет на спад с ростом политической информированности и заинтересованности избирателей. Понятно, что американцы, не вылезавшие из твиттера Барака Обамы или Дональда Трампа, интересовались политикой больше других сограждан. Но понятно и то, что их интерес к самим политикам был во многом личным. Людей – и отнюдь не только простаков – личные качества Обамы и Трампа интересовали уж точно не меньше, чем их программные позиции.
Это и понятно, причем дело не только в том, что раньше не было твиттера, чтобы следить за словоизвержением политиков в режиме реального времени, а теперь он есть. Ранние электоральные исследования отвлекались от того обстоятельства, что на президентских и иных подобных выборах люди поддерживают не только и не столько тех политиков, кто формулирует близкие людям позиции, но – прежде всего – тех, кто способен доказать, что воплотит эти позиции в жизнь, оказавшись у власти. А с этой точки зрения личные качества политика имеют немалое значение. Если кандидат в правители говорит абсолютно правильные вещи, но при этом
