Книга Морана - Алексей Иванович Кулаков

Уолл-стрит, потому как в книге скудоумного Гесса слишком хорошо прослеживались персоналии тех, кто финансировал Великую войну одновременно с обеих сторон, и получил от пролитой на полях сражений крови максимальную выгоду. По большей части, на страницах четырехтомника фигурировали фамилии европейских и английских денежных мешков, но те ведь жили и работали не в безвоздушном пространстве, и давно уже породнились с наиболее влиятельными династиями североамериканских финансистов! А то и вообще, устроили американские филиалы своих европейских контор… Нехорошо, очень нехорошо получилось: большие деньги любят тишину и всячески избегают публичности — а «Падение Трех Империй» уже официально стало бестселлером года, легко взяв двухсоттысячную планку тиража. К тому же, проклятый Гесс заранее озаботился переводом своих измышлений на французский, испанский, японский, русский и английский языки: ну и какая тут может быть тишина? Пожалуй, единственно, кого полоскали в газетах больше политиков и банкиров начала века, были Виндзоры: этим припомнили и торговлю белыми ирландскими рабами, и опиумные войны в Китае, и наглый захват Трансвааля с его богатейшими золотыми месторождениями. Наособицу (уж сильно большая тема оказалась) — предательство Российской империи с последующим ограблением своих русских родственников-Романовых, и… Гм, да все припомнили. Включая и то, что вообще-то нынешние британские монархи принадлежат к Саксен-Кобург-Готской династии, которая сама по себе является ветвью древней «континентальной» саксонской династии Веттинов — а Виндзорами стали по именованию своего главного королевского замка. Это как если бы те же Романовы при вступлении на престол стали титуловаться Московско-Кремлевскими! Плевок в сторону Великобритании вышел настолько смачный, что утираться пришлось всему Острову и части его колоний: стоит ли удивляться, что вскоре автора «Падения» настиг очень несчастный случай? В ночь со второго на третье июня резиденция второго человека в НСДАП на Вильгельмштрассе шестьдесят четыре полыхнула всеми цветами большого пожара — в котором кроме хозяина сгорели его личный помощник-референт и дежурный адъютант, пять охранников и прислуга. Уникальные документы, с которыми на дому работал погибший, тоже превратились в слоистый черно-серый пепел, частью осевший на соседних домах, а частью развеянный ветром по всему берлинскому району Митте… Похороны «наци номер два» довольно быстро превратились из пышного траурного мероприятия в демонстрацию сплоченности Третьего Рейха перед лицом англосаксонской угрозы, а рейхсканцлер Гитлер в своем выступлении, транслировавшимся на два континента, пообещал островным плутократам жестокое возмездие за их поистине подлый удар…

Правда, яркое выступление фюрера впечатлило далеко не всех: к примеру, США предпочли отделаться невнятными заявлениями политиков второго-третьего рангов на тему того, что причастность островных кузенов к смерти Гесса требует более веских доказательств, нежели голословные утверждения рейхсканцлера. Советский Союз вообще ограничился телеграммами с соболезнованиями, потому как у страны победившего пролетариата были свои, довольно крупные и донельзя неприятные проблемы: еще с начала апреля в советских газетах пошли первые заметки о вспышках казалось бы уже давно побежденных холеры и брюшного тифа — причем исключительно в Белорусской и Украинской социалистических республиках. К середине месяца эти «отдельные случаи» уже начали осторожно именовать небольшими эпидемиями, затем в центральной советской прессе появились первые упоминания исключительно скотьей болячки по названию ящур… Конечно, Совет народных коммиссаров и Партия прилагали все силы и средства, чтобы справиться с этой внезапной напастью, и как могли успокаивали народ, что-де все под контролем — но слухи пошли… Гм, не самые хорошие. Краешком зацепило и Прибалтику, но там коллективных хозяйств почти и не было, так что основной удар ящура пришелся на колхозные стада и хрюшек в Малороссии и Западной Белоруссии. И хотя поголовно вымерших коровников и свинарников лично никто не видел, но вот вереницы армейских грузовиков и арттягачей с бортовыми прицепами, доставляющих к вагонам-ледникам разделанные свиные и говяжьи полутуши, наблюдали очень многие. И как будто бы этого было мало — в начале мая пошли слухи о нескольких почти удавшихся поджогах на крупных зернохранилищах этих двух республик, и вроде бы откровенных диверсиях на их же железных дорогах! Тогда вся страна как один оплакивала погибшего в расцвете сил товарищей Молотова и Кагановича, и усиление охраны на всех стратегически-важных объектах БССР и УССР воспринималось как нечто должное; но траур закончился, а вот усиленная охрана — осталась…

Да, обкомы с райкомами успокаивали граждан и заверяли о том, что все необходимые меры предпринимаются: просили проявить понимание и дисциплину — но все равно, настроения в республиках стали тревожными, и даже отчасти «чемоданными». В приграничных областях Особых военных округов свирепствовали пограничники и НКВД, которым на помощь придали все армейские кавалерийские дивизии: опять же по слухам, все вспышки болезней, поджоги и вроде бы (но не точно!) слетевший под откос целый поезд с авиационным бензином длянемцев — были делом рук польских диверсантов и разных недобитков-националистов. Особенно последних: наверняка именно они и потравили уменьшившиеся из-за жары источники воды какой-то химической дрянью! Правды никто толком и не знал, но кордоны на дорогах и сплошные проверки документов говорили сами за себя: вдобавок, колхозные стада и прочую общественную живность всё в том же апреле начали планомерно перемещать куда-то вглубь страны, вместе со скотниками-доярками и их семьями. Вывозили часть зерна из элеваторов, силос из ям и картоху — да даже копенки прошлогоднего сена по возможности прихватывали и грузили в вагоны! Когда эшелоны катили на восток, многие эвакуируемые могли видеть, как вдали от путей экскаваторы и бульдозеры копают большие рвы, очень похожие на будущие скотомогильники. В ту же канву ложились и обязательные прививки с медосмотрами, которые делали вообще всем, кто уезжал… В общем, видя такие дела, люди не роптали, а стиснув зубы, организованно боролись с обрушившимися на них рукотворными бедствиями. Тем более, что сам товарищ Сталин по радио заверил сограждан, что Партия и Правительство никого не оставят в беде! Вслед за Вождем и товарищ Киров в большой газетной статье пообещал, что все эвакуации и перемещения — меры исключительно временные. Нужно только немного потерпеть, пока НКВД не отловят всех тварей в человеческом обличье, а следом власти не ликвидируют все последствия рукотворных эпидемий. И что едут граждане не в чистое поле — а в спешно возводимое благоустроенное жилье при новых животноводческих комплексах!

На следующий день после выхода газет с обращением первого Зам Председателя СНК начались запланированные еще два года назад общевойсковые учения в Прибалтийском и Киевском Особых военных округах — откуда в кинотеатры страны тут же хлынуло множество профессионально снятых пятиминутных роликов-киножурналов. Затем на голубые экраны вышла новая музыкальная комедия «Сердца четырех», а через неделю после кинопремьеры ярко стартовали массовые продажи четырехтомника