Набрав в грудь побольше воздуха, чтобы успокоить нервы, Дэвид осторожно дюйм за дюймом приоткрыл дверь гостиной и выглянул. Но было непонятно, что происходит за закрытой дверью кухни. Однако явно кто-то там двигался. До Дэвида донеслось звяканье столовых приборов — значит, открыли ящик, где они хранились. Затем хлопнула, закрываясь, дверка буфета.
К черту все. Он не станет праздно стоять, пока кто-то громит его дом. Дэвид храбро спустился в холл и распахнул дверь кухни.
— Что, черт побери, здесь происходит? — прокричал он в темноту, потом щелкнул выключателем, но свет не включился. В слабом свете, проникавшем с улицы, он видел сверкавшие на полу осколки стекла около открытой задней двери. Но никакого грабителя не увидел. Может быть, он или они уже ушли? От страха у него зашевелились волосы на затылке и на обнаженных руках. Он сделал неуверенный шаг в темноту.
Откуда-то сзади, от двери, рванулось что-то темное. Дэвид круто обернулся, и нападавший с разбега налетел на него. Дэвид успел заметить, что тот среднего роста, среднего телосложения и что лицо его скрыто лыжной маской. Он почувствовал удар в живот, не слишком сильный, чтобы заставить его сложиться, больше похожий на укол. Грабитель, тяжело дыша, сделал шаг назад. В этот момент Дэвид понял, что этот мужчина держит длинный нож, и ощутил жгучую боль внутри. Он приложил руку к животу и тупо удивился, почему она стала теплой и мокрой. Он поглядел вниз и увидел, что по его белой майке расплывается темное пятно.
— Ты меня заколол, — растерянно произнес он. Первой его реакцией было недоверие.
Грабитель ничего не ответил. Он отвел руку назад и вновь ударил Дэвида ножом. На этот раз бедняга почувствовал, как нож глубоко проник в его тело. Ноги его подкосились, он кашлянул и ничком повалился на пол. Последнее, что он увидел, были стоптанные тяжелые туристические бутсы. Откуда-то издалека до него донесся голос. Но слова смешались в кучу бессмысленных звуков. Сознание уплывало… Он лишь успел пожалеть… Обо всем.
Когда без двадцати минут двенадцать зазвонил телефон, Линн ожидала слышать голос Алекса, извиняющегося за то, что только сейчас выходит из ресторана, где угощал очередного потенциального клиента. Она совершенно не была готова к дикому воплю, который оглушил ее, едва она сняла трубку. Женский голос выражал предельное отчаяние. Это все, что с ходу поняла Линн.
Когда женщина переводила дыхание, Линн со страхом успела спросить:
— Кто это говорит?
В ответ снова раздались истерические рыдания. Наконец прорезалось что-то знакомое:
— Это я, Элен. Боже, помоги мне, Линн, это ужасно. Ужасно! — Голос у нее сорвался, и дальше Линн услышала бессвязное бормотанье по-французски.
— Элен, в чем дело? — Теперь и Линн кричала, стараясь разобраться в бессвязных восклицаниях. Она услышала глубокий вдох.
— Это Дэвид. По-моему, он мертв.
Линн разобрала слова, но не могла понять их смысла.
— О чем ты говоришь? Что случилось?
— Я вернулась домой, а он лежит в кухне на полу, и вокруг кровь. Он не дышит. Линн, что мне делать? По-моему, он умер.
— Ты вызвала «скорую помощь»? Полицию? — Происходит что-то нереальное. Сюрреальное. То, что в такую минуту она могла думать такими словами, совершенно ошеломило Линн.
— Я им позвонила. Они уже едут. Но мне нужно с кем-то поговорить. Линн, я боюсь. Я так боюсь! Я ничего не понимаю. Это ужасно. Я, кажется, схожу с ума. Он мертв. Мой Дэвид мертв!
На этот раз ее слова дошли до Линн. Она почувствовала, как ледяная рука сдавила ей грудь, запирая дыхание. Нет, это невозможно. Так не бывает! Снимаешь телефонную трубку, ожидая звонка мужа, и слышишь, что твой брат умер.
— Может быть, ты ошибаешься, — беспомощно проговорила она.
— Он не дышит. Пульс не прощупывается. И так много крови… Он мертв, Линн. Я это знаю. Что я буду делать без него?
— Откуда кровь? На него кто-нибудь напал?
— Что же еще могло случиться?
Линн вдруг почувствовала безумный страх.
— Элен, уходи из дома! Дождись полицию на улице. Он может все еще быть рядом.
Элен отчаянно взвизгнула:
— О боже! Ты так думаешь?
— Просто уходи из дома. Позвони потом, когда приедет полиция.
Элен бросила трубку. Линн лежала оцепенев, не в силах осознать то, что она только что услышала. Алекс. Ей нужен Алекс. Но Элен нуждается в нем гораздо больше. Как в тумане, она набрала номер его мобильника. Когда он ответил, веселый ресторанный шум показался Линн неуместным и диким.
— Алекс, — еле выговорила она и какое-то время больше не в силах была ничего произнести.
— Линн? Это ты? Все в порядке? Ты в порядке? — В его голосе слышалась тревога.
— Я — да. Но у меня только что произошел ужасный разговор с Элен. Алекс, она сказало, что Брилл умер.
— Подожди минутку, я тебя плохо слышу.
До нее донесся скрип отодвигаемого стула, затем через несколько секунд шум поутих.
— Вот теперь лучше, — произнес Алекс. — Я не расслышал, что ты сказала. В чем проблема?
Линн почувствовала, что теряет над собой контроль.
— Алекс, тебе нужно немедленно поехать к Бриллу. Только что звонила Элен. Случилось нечто ужасное. Она говорит, что Брилл мертв.
— Что?
— Я знаю, это невероятно. Она говорит, что он лежит на полу в кухне и там всюду кровь. Пожалуйста, поезжай туда и разберись, что происходит. — Слезы текли у нее по щекам.
— Элен там? В доме? И она говорит, что Брилл мертв? Господи Иисусе!
Линн подавилась рыданьем:
— Я тоже не могу это себе представить. Пожалуйста, Алекс, просто езжай туда и выясни, что случилось.
— Ладно, ладно. Я уже еду. Послушай, может, он просто ранен? Может быть, она все не так поняла?
— Похоже, у нее нет никаких сомнений.
— Но ведь Элен — не врач. Не так ли? Послушай, повесь трубку. Я перезвоню тебе, когда туда доберусь.
— Я не могу в это поверить. — Теперь ее душили слезы, превращая слова в судорожные всхлипывания.
— Линн, постарайся успокоиться. Пожалуйста.
— Успокоиться? Как я могу успокоиться? Мой брат умер.
— Мы этого пока не знаем. Линн, детка, ты должна думать о себе. Истерика не поможет Бриллу, что бы там ни случилось.
— Ты только поезжай туда, Алекс, — уже кричала Линн.
— Я уже еду.
Перед тем, как прозвучал отбой, Линн услышала шаги Алекса. Никогда ей так не хотелось, чтобы он был рядом. И еще она хотела очутиться в Глазго, рядом с Бриллом. Как бы они ни ругались, он был ее братом по крови. Но ей не нужно было напоминать о ее беременности. Она не собиралась делать ничего такого, что повредило бы ребенку. Тихо застонав, она вытерла слезы и постаралась улечься поудобнее. «Господи, умоляю тебя, пусть Элен окажется неправа».
