имени Майкл Филпотт (к моменту разбора дела ему было за пятьдесят) стал отцом семнадцати детей, которых родили четыре женщины, причем со всеми этими женщинами он жестоко обращался. Десять лет Майкл прожил в одном доме с двумя из этих женщин — со своей женой Мэйрид (она родила ему шестерых детей; кроме того, незадолго до того он стал вовлекать ее в групповой секс, и она забеременела от одного из анонимных участников) и со своей любовницей Лайзой Уиллис, которая родила ему четверых. Устав от издевательств Филпотта, в 2012 году Уиллис ушла от него, забрав детей. Филпотт, разгневанный этим неподчинением, желал, чтобы детей ему вернули. Вместе с женой и другом он придумал такой план: они подожгут дом, в котором спят шестеро его детей от жены, затем Филпотт ворвется туда и спасет их из огня, показав себя героическим и заботливым отцом. Потом он обвинит в поджоге ушедшую от него Уиллис, в результате чего ее посадят в тюрьму, а право на опеку над ее детьми достанется ему. Но план обернулся катастрофическим провалом: пожар вышел из-под контроля и все шестеро детей погибли (пятеро задохнулись в дыму, один скончался от ожогов).
Этот дикий, злодейский заговор вскоре разоблачили. Кроме того, стало известно, что все его участники долго жили на правительственные субсидии. На последовавшем за раскрытием преступления процессе сторона обвинения заявила, что Филпотт хотел получить опеку над пятью детьми Уиллис (отцом четырех стал он сам, отцом еще одного — другой мужчина), поскольку на каждого ребенка выплачивается пособие. Когда Филпотт жил вместе с этими двумя женщинами, семейство ежегодно получало около 60 тысяч фунтов такого вспомоществования, а кроме того, обе женщины подрабатывали, что снабжало хозяйство еще кое-какими деньгами. Следовательно, уход Уиллис означал утрату почти половины дохода от детских пособий — которые, как показывал ряд свидетельств, Филпотт примерно в равной степени тратил на прокорм своего потомства и на собственные удовольствия.
Все эти открытия породили яростные дискуссии по поводу неразборчивости самой системы государственных пособий. Филпотту был посвящен заголовок, позже ставший печально знаменитым: «Отвратительный плод британской системы денежных пособий». Джордж Осборн, тогдашний канцлер казначейства[67], отметил (довольно мягко, если учесть обстоятельства), что это дело вызывает вопросы о разумности государственной поддержки образа жизни Филпотта и ему подобных — тех, кто живет как он.
Защитники системы государственных пособий разразились возмущенными откликами. Лейбористская партия обвинила канцлера в том, что он использует эту трагическую историю в низменных политических целях. Видный журналист Оуэн Джонс заметил, что известно лишь 190 случаев, когда у людей, живущих на пособие, десять или больше детей, добавив, что пример Филпотта говорит нам о получателях государственных пособий не больше, чем дело Гарольда Шипмена (врача, умертвившего две сотни своих престарелых пациентов) говорит нам о профессии медика. Как ни странно, Джонс, свято верящий, что все имеет те или иные социальные причины, обвинил в гибели детей исключительно Филпотта, окрестив того «чудовищем». Произошла любопытная идеологическая инверсия: те, кто обычно заявлял, что отдельный человек всецело ответственен за свое поведение, на сей раз винили в этом преступлении общество (в лице государства, слишком щедро выплачивающего пособия); те же, кто обычно винил общество, на сей раз обвиняли во всем лишь конкретного человека. В целом эти дебаты скорее вызвали раздражение, чем прояснили ситуацию, просто в очередной раз породив ажиотаж в массмедиа (как часто бывает в самых разных случаях).
Существование системы государственной поддержки граждан в ее нынешнем виде почти наверняка во многом стало одним из необходимых условий поведения Филпотта, хотя это, конечно, недостаточное условие. Филпотт вовсе не был инвалидом и вполне мог работать. Еще до того, как дело о поджоге принесло ему скандальную славу, он дважды появлялся в телеэфире. При первом появлении на экране он потребовал, чтобы его семье предоставили жилье побольше, а во время второго ему сообщили, что авторы телешоу нашли для него три возможных места работы. Однако Майкл не воспользовался этими предложениями. К тому времени ему уже не нужна была реальная работа — благодаря все той же системе щедрой государственной поддержки: с экономической точки зрения это была бы во многом просто «работа ради работы». Дети стали для него дойными коровами. Однако, сделав его поведение возможным (и выгодным), государство все-таки не требовало, чтобы он вел себя именно так. Подавляющее большинство сидящих на пособии не поступают как он, справедливо отметил Джонс.
Кроме того, так же, как трудные судебные дела часто приводят к созданию дурных законов, столь радикальные результаты работы системы могут привести нас к слишком поспешным выводам. Не будем торопиться извлекать уроки из таких случаев. Всякая система, в которую вовлечено большое количество людей, непременно будет включать в себя крайние проявления практически всего, что только можно себе представить. А значит, для адекватной оценки той или иной конкретной истории нам надо исследовать убеждения, цели, а также смысл действий отдельных людей, вовлеченных в нее. Важное значение имеет доступ к их биографиям.
И в самом деле, биография Филпотта проливает свет на его поступки. Начнем с того, что крайне легкомысленно устроенная английская система уголовного правосудия способствовала его поведению не меньше, чем система государственных пособий. Несомненно, дефекты этих двух систем связаны между собой. Так, обе рассматривают людей (особенно в нижнем конце социальной лестницы) как прозябающих в ужасных условиях беспомощных созданий: их существование обычно совсем не похоже на жизнь какого-нибудь футболиста, зарабатывающего по миллиону фунтов в год (скажем, того же Чеда Эванса). Такой подход быстро оказывается привлекательным для тех, кто готов в него поверить. Подобные люди затем начинают сами придерживаться этих представлений или использовать их для того, чтобы извлекать максимум выгоды из двух упомянутых систем.
Еще в юности Филпотт однажды чуть не убил свою подружку, когда она сообщила, что уходит от него. Уже тогда проявляя ревность и собственнический инстинкт (направленный на людей), которыми отмечено и его более позднее поведение, 21-летний молодой человек много раз пырнул ее ножом, разорвав ей мочевой пузырь и печень, проткнув одно из легких. Девушке повезло — она выжила. Когда ее мать попыталась помешать ему, Филпотт также нанес ей ножевые ранения. Нападение не стало какой-то отдельной вспышкой юношеского буйства: оно являлось признаком совершенно отвратительного характера. Ведь и перед этим имели место подобные инциденты: один раз Филпотт молотком раздробил своей девушке коленную чашечку, другой раз — из лука выстрелил ей в пах. Власти — после эпизода с ножом — предъявили ему обвинение в покушении на убийство и причинении тяжкого вреда здоровью.
