не понимая:
— Эстеба-а-ан!
Савина испепелила меня взглядом. Эстебан? Значит, я не усвоила ничего из того, что она пыталась мне внушить? Я должна забыть про этот призрак! Думать о Габриэле. В крайнем случае — о Томе...
Я отвела глаза. Извини, Савина, но это ты ничего не поняла. Если жив Том, жив и Эстебан!
— Эстеба-а-а-ан!
Нет ответа. Ну конечно, что ж я такая тупая! Том ничего не знает о своей прежней личности, о своем прежнем имени.
— То-о-о-ом!
На этот раз он отозвался мгновенно:
— Здесь... я здесь.
Он звал на помощь так тоскливо, что сердце разрывалось. Не бойся, Эстебан, на этот раз я успела вовремя.
Голос доносился справа, в этом я была уверена. Мальчик, несомненно, был заперт в одной из комнат чуть подальше. Я, не раздумывая, мигом забыв про Савину, бросилась в ближайший коридор. Он оказался еще более тесным, я то и дело рисковала разбить голову, свитер цеплялся за шершавые стены.
— Держись, я иду...
Стоп!
Я проклинала свою невезучесть. Не тот коридор! Этот вел прямиком к отверстию, за которым была отвесная стена. Оставалось только повернуть назад и пробираться по другому коридору. Если кричать и прислушиваться, я непременно его найду. Я на секунду остановилась и выглянула наружу, прежде чем снова нырнуть в тоннель, и попыталась сориентироваться среди всех этих дыр в скале. Я насчитала десятка три, верхние метрах в десяти надо мной, нижние почти засыпаны снегом. На пустой парковке стояла машина Савины — единственный признак жизни в этом безлюдном пейзаже, если не считать следов колес, похожих на рельсы призрачного поезда.
Я рассеянно проследила за ними взглядом, потеряла, снова нашла, и...
Как будто перевели стрелку!
Я знала, что это невозможно, там могло быть только два рельса. Но, всмотревшись в огромную белоснежную парковку, я увидела то, чего поначалу не заметила. Следы шин «Колеоса» Савины пересекали другой след.
У меня перехватило горло.
Если следы еще видны, значит, машина проехала здесь совсем недавно. Машина, отпечатки протекторов которой так легко узнать.
У меня в голове все перевернулось. Теперь я знала, кто это чудовище. Кто похитил Эстебана, кто похитил Тома, кто все эти годы старался довести меня до помешательства. Я должна была бежать. Скорее. А до того надо их предупредить, но я уже не понимала, кого окликнуть, чье имя кричать — Том? Эстебан? Габриэль? Нужно выбрать, быстро решить, кого в первую очередь, прежде чем...
Я его услышала! Голос летел по коридору, как огонь по бикфордову шнуру, — единственное, такое обжигающее слово:
— Мама!
Я повернулась и протянула к нему руки.
Камень обрушился мне на голову. 71
Ферма гудела словно улей. Четверо медиков «скорой помощи», пятеро пожарных и трое полицейских сновали взад и вперед, вверх и вниз, входили, выходили, поднимались, спускались, хлопали дверьми, топали, натаскали в дом снег и грязь, шумели, устроили еще больший бардак в дополнение к тому, что уже здесь был.
— Где ваша подруга? — раздраженно спросил топтавшийся у камина лейтенант.
Нектер замер перед приколотым к стене листком с текстом «Txoria txori», как будто мог понять баскские слова. Если бы я подрезал ей крылья. Она бы не улетела.
— Патюрен, я жду ответа, — обозлился Леспинас. — Где Савина?
Секретарь мэрии наконец повернулся к нему и огрызнулся:
— Мне-то откуда знать?
Лейтенант внезапно грохнул кулаком по стенке камина. На груду сваленных в очаге книг и журналов обрушились снег и сажа.
— Черт знает что! Куда-то сбежали две женщины и ребенок. И ни малейшего понятия, где они могут быть. Я даже не знаю, вместе ли они сейчас.
— Лейтенант!
Перед ним стояли трое мужчин и женщина из «скорой помощи», женщина его и окликнула.
— Амандина Фонтен проснулась. Мы ей второй раз вкололи налоксон. Кризис миновал, она хорошо себя чувствует.
Они стояли в ряд, как супергерои, позирующие для плаката в метро. Профессиональное оборудование, униформа, флуоресцирующие пояса, воротники и манжеты.
— Я могу с ней поговорить? — спросил Леспинас.
— Если это действительно необходимо — да. Только недолго, — ответил главный.
Леспинас бросился к лестнице. * * *
— Лейтенант, я хотел бы вместе с вами опрашивать Амандину.
Нектер тоже отреагировал на удивление быстро. Он стоял перед лестницей, загораживая путь наверх.
— Прошу вас, — не отступал он. — Я профессионал, порядок знаю, я неделю расследовал это дело и лучше вас понимаю эту безумную историю.
Леспинасу некогда было с ним препираться.
— Ладно, договорились, побеседуем с ней вдвоем.
Он поставил ногу на ступеньку, но на этот раз его остановила Астер.
Леспинас потерял терпение.
— Уж извините, мест больше нет!
Бросил взгляд на капрала Лушадьер, и та встала навытяжку на верхней площадке.
— Женнифер, присмотрите за ведьмой, третья беглянка мне точно ни к чему.
Астер, звеня браслетами, положила руку на запястье жандарма:
— Не беспокойтесь, я всего лишь хочу дать вам совет. Пожалуйста, не говорите Амандине, что Том погиб.
Такой просьбы Леспинас не ожидал.
— Почему?
— Ей нужна передышка. Всего на несколько часов. Два таких удара подряд... Доверьтесь моей интуиции.
Косматые брови полицейского сдвинулись, он не мог отвести глаз от завораживающего покачивания медного уналоме.
Интуиция Патюренов...
— Если мой брат напрочь ее лишен, так это потому, что при рождении я всю забрала себе, — пояснила Астер. — Дайте Амандине шанс.
— Шанс?
— Шанс понять! Кто? Каким образом? Почему? Пока у вас нет ответов, не надо терзать ее догадками.
Лейтенант кивнул — хорошо, он учтет это, задавая вопросы. Астер улыбнулась, шепнула «спасибо», потом обняла брата и долго не отпускала. * * *
Амандина казалась фарфоровой принцессой, позабытой в кукольной кровати. Принцессой, которая слишком долго спала и проснулась недовольная, разбуженная не поцелуем прекрасного принца, а шумными пожарными.
— Амандина, на вас сегодня ночью напали. Вам ввели опиоид — вероятно, пытались убить. Вы видели кого-нибудь?
Амандина сидела в постели, за спиной подушка, вышитые на наволочке цветы гармонично сочетались с вязанными крючком белыми лепестками на ее ночной рубашке. Длинные пряди волос лежали на плечах наподобие тонких бретелек.
— Нет... Я спала. — Амандина подалась вперед: — Где Том?
Сказать ей или нет?
Взгляд Нектера давил на Леспинаса еще больше слов Астер.
— У нас есть к вам еще вопросы, мадам Фонтен.
— Где... Где Том?
Амандина повернулась к Нектеру. Она и впрямь казалась фарфоровой. Взмахнет ресницами — и растрескается. Тем не менее она нашла в себе силы потребовать:
— Я хочу поговорить с Астер!
Лейтенант голосом доброго монаха — брат Леспинас! — ответил:
— Это невозможно.
— Тогда с Савиной.
— Она... Ее сейчас здесь нет. А почему вы не хотите говорить ни с кем другим?
— Им я доверяю. Я доверяю Астер и еще больше доверяю Савине. А вам — нет.
Леспинас стерпел. Как всякий полицейский, он привык защищать людей, не ожидая благодарности.
— Мадам Фонтен, сегодня утром мы нашли у Тома под кроватью макет деревни. Макет странной затонувшей деревни. Вы знали о нем?
— Нет.
— Вы помните, когда в последний раз
